Сергей Зверев - Морской дозор

Ну вот она и добралась. Правда, место, куда приехала генеральша Берсентьева, уж никак не походило на Улан-Удэ.

Выйдя из машины, женщина подошла к массивным воротам, нажала кнопку переговорного устройства:

– Дракончик? Открывай, мой тигр, твоя русская кошечка так соскучилась!

Стоящий в глубине небольшого садика, обнесенного глухим забором, одноэтажный дом Чжоу Фан Линя внешне здорово проигрывал генеральскому особняку. Но только внешне. Внутри же – шесть комнат, небольшой спортзал с сауной, две мансарды. Причем вкус у китайца был не в пример выше генеральского.

Их связь длилась уже около восьми лет. Но если для Чжоу Фан Линя это было в чем-то сексуальным приключением, в чем-то вопросом престижа и самоутверждения, в чем-то откровенно коммерческим предприятием, то для Берсентьевой…

Нет, ни о какой «любви», в традиционном значении этого слова, с ее стороны и речи быть не могло. Для Виктории Владимировны просто не существовало такого понятия, вроде как «совести» и «чести» для ее мужа. Но вот в чисто физическом плане она буквально заболела китайцем, подсела, как на наркотик. Пряный, экзотический секс с Чжоу Фан Линем доставлял ей острое, ни с чем не сравнимое наслаждение. Конечно, он был не единственным ее любовником, здесь ее жадность не знала предела, но все остальные казались жалкой пародией на мужчин в сравнении с неутомимым, изощренным китайцем.

Вот и сейчас, не успев войти в дверь его дома, Берсентьева буквально впилась в Чжоу Фан Линя, так, что не оттащишь. Он, кстати, не собирался оттаскивать. Так что здравый рассудок и желание поговорить о делах вернулись к генеральше Берсентьевой лишь через два восхитительных часа.

Ее головка уютно пристроилась на литом плече любовника. Как уже было замечено, Чжоу Фан Линь лишь внешне казался жирным, рыхлым – умел он создавать такое впечатление, маленькая азиатская хитрость. Рыхловатые толстяки представляются окружающим безобидными и безопасными, что и требуется. На самом деле мышцам Чжоу Фан Линя позавидовал бы любой борец-тяжеловес.

– О чем ты, Дракоша, с моим придурком утром толковал? – промурлыкала Виктория Владимировна. – О вертушечке утопшей, я догадалась?

– Умна, кошка, – одобрительно откликнулся китаец, поглаживая ее по бедру. – Этот дуб в лампасах раскопал где-то товарно-транспортную накладную того рейса и сертификат на груз. Попытался он на меня наехать, пришлось популярно разъяснить, к чему это приведет. Просто так этот клещ не отцепится, придется кинуть ему кусок, во избежание неприятностей. Что меня успокаивает – точного места он не знает.

– А если узнает? Не успел ты уехать, как он отправился на РЛС, к этому, как его, Полундре. Догадываешься, зачем?

– Я что-то такое предполагал, – спокойно ответил Чжоу Фан Линь. – Пусть его. Я, все едино, успею первым.

– Мы, Дракоша. Мы, а не ты. Ты, надеюсь, не забыл, кто слил тебе информацию по рейсу? Кто тебе сказал, что Фроленко собирается с моей помощью перевозить не армейские сухари, а полтонны ртути? Вот, кстати, как мы, тигр ты мой драгоценный, делиться будем?

– Ну-у… – Чжоу Фан Линь немного призадумался. – Десять процентов я тебе дам.

Куда только девалась расслабленная умиротворенность Берсентьевой! Она встряхнулась всем телом, как вымокшая кошка. И выражение ее лица в этот момент до удивления напоминало сердито-недовольную мордочку попавшей под неожиданный дождь кошки.

– Вот спасибочки за щедрость, Дракоша! Я же рисковала, черт тебя побери, я же торчала на долбаном КДП, когда все это… происходило. Вот хренушки бы ты узнал без меня текущие координаты вертолета и полосу частот их связи, – она иронически хмыкнула. – А ты? Как ты воспользовался этой бесценной информацией? Я тебе скажу: бездарно, как мудак последний. По вине твоих обормотов вертолет булькнул в Байкал! Сорок процентов, на меньшее я не согласна.

Чжоу Фан Линь хмуро засопел: крыть было нечем. Права ведь на все сто, зараза русская – операцию провалили его ребята. Но с того света Ти Сен Цзиня не вытащишь, а хорошо бы… Этому дураку любая преисподняя раем бы показалась! Теперь же ответственность за идиотский прокол на нем.

– Э-э, кошка, не зарывайся! Пятнадцать.

– Кошка, говоришь? – фыркнула Берсентьева. – Да за такие деньги ни одна кошка даже не мяукнет! Тридцать пять.

– Это она за сто пятьдесят тысяч долларов-то не мяукнет? – возмущенно взвыл китаец. – Двадцать. Из уважения к твоей красоте.

– Дракоша, сойдемся на тридцати. Видишь, какая я уступчивая сегодня, вот до чего тебя люблю! Соглашайся, и давай займемся более приятным делом. Я вся так и горю!