Сергей Зверев - Батяня просит огня

Однако майора происходящее насторожило. Во-первых, ему не понравился сам тон разговора и то, каким образом были даны конечные указания. Подобные аэродромные информминутки не были редкостью в его ремесле – зачастую рассиживаться и не спеша обсуждать готовящуюся операцию просто нет времени. Но на этот раз все произошло как-то уж совсем спонтанно. Тем более выпускать отряд молодых ребят к самой финской границе, да еще во время натовских учений – это был уже перебор. Ладно он, опытный офицер. А эти что? Половина из них и с парашютом-то прыгает второй десяток раз. Эта затея ему сразу не понравилась, но в армии, как известно, приказы не обсуждают. Тем более в обстановке, «максимально приближенной к боевой».

Железняк внимательно наблюдал за тем, как громадный самолет плавно набирает высоту и с гулом уносится за горизонт. На него вдруг нахлынули воспоминания о том, как двадцать лет назад он в молодости служил в ВДВ и точно на таких же учениях и полигонах выполнял поставленные задачи. И вспомнил про своих товарищей и забавные случаи, без которых никогда не обходятся подобные мероприятия…

Тряхнув головой, Железняк отогнал мысли о прошлом. Быстро набрав на мобильном телефоне знакомый номер, он что-то сказал в трубку, однако из-за рева моторов практически ничего не было слышно. До человека, стоявшего, например, в двух шагах от него, могло донестись бы лишь только обрывочное: «…да-да, и по полной программе!..», однако что это значило и кому предназначалось, никто бы с точностью сказать не мог. Железняк спрятал в карман телефон и приказал водителю уезжать.

Офицер, с которым недавно разговаривал Железняк, снова наклонился к его уху. Железняк несколько раз кивнул, что-то ответил и, ткнув пальцем в разложенную у него тут же на ногах карту, довольно ухмыльнулся. Офицер удивленно взглянул на собеседника и откинулся в кресле, поправляя фуражку. Видимо, неожиданный ответ сбил его с толку. «Уазик» быстро развернулся и укатил в неизвестном направлении.

Мерный гул моторов «Боинга-747» убаюкивал пассажиров салона бизнес-класса. По громкоговорителю уже в шестой раз за время полета объявляли о том, что пассажиры находятся в рейсовом самолете Нью-Йорк – Рио-де-Жанейро и что до посадки осталось сколько-то там минут. За иллюминаторами было уже темно, на водной глади Атлантического океана еще можно было различить лунные блики. По салону без устали сновали миловидные стюардессы, предлагающие на выбор чай, кофе или слабоалкогольные напитки. Так как бизнес-классом обычно летают довольно обеспеченные люди, то отбоя от заказов не было, и расторопные девушки с заученными улыбками дефилировали туда-сюда с большими красивыми подносами, уставленными всякой всячиной.

В креслах у иллюминаторов по правому борту сидели и разговаривали Джеральд Фарелл и Сэм Хопкинс. Фарелл был явно чем-то обеспокоен, он нервничал и не находил себе места. В отличие от него Хопкинс держался ровно и спокойно, время от времени бросая многозначительные взгляды на своего компаньона. Фарелл, потирая щеку, произнес:

– Я слышал, что эта «зараза» добралась уже и до России. Я весьма разочарован, потому как Российская Федерация не входила в наши первоначальные планы, не так ли? – По тону Фарелла было понятно, что тот находится далеко не в самом лучшем расположении духа. – Одно дело – недоразвитые страны третьего мира, и совсем другое – огромное материковое государство вроде России! Вы же не подумали о последствиях! Россия – это вам не какая-нибудь Эфиопия или Сомали. Там подобные вещи просто так не оставят – обязательно проведут расследование, что, да как, да почему, и непременно докопаются сами знаете до чего. А это нам надо? Скажи, почему ты не проконсультировался со мной? – господин Фарелл начинал срываться на высокие ноты. – Ты все погубил… Теперь придется сворачивать проект, и точка!

Однако Сэм Хопкинс продолжал невозмутимо посасывать дорогой коктейль и вполуха слушал Фарелла, который, по его мнению, нес сущую блажь. Сэм был уверен, что «там» все продумано и что контора не допустит подобных проколов. Все просчитано, а Джеральд просто перестраховывается. Допив коктейль, Хопкинс повернулся к собеседнику и сказал:

– Ну что вы так разволновались? Пусть себе будет Россия! Вы же сами прекрасно понимаете – вычислить непосредственных исполнителей этого проекта достаточно проблематично. Это раз. Во-вторых, собственно исполнители – это наша весьма крупная и весьма влиятельная структура с очень конкретными интересами в этом деле. В-третьих, подчеркиваю, на местах и не подозревают о нашей причастности к проекту. Люди просто получают свои деньги, а остальное их абсолютно не касается. Тем более почти все исполнители – это фанатично настроенные ученые, которых хлебом не корми – дай порыться в каком-нибудь ослином дерьме, чтобы потом написать про это диссертацию или там какую-нибудь научную работу!