Фридрих Незнанский - Дорогие девушки

— Тогда закрой глаза и ни о чем не думай. Просто плыви по течению.

— А ты? — прошептал Турецкий.

— А я напомню тебе кое-что из нашей прошлой жизни. — Ирина положила руки мужу на шею. — Надеюсь, инфаркт не свалит тебя в самый ответственный момент?

— Когда ты рядом, ему со мной не совладать, — пообещал Александр Борисович и закрыл глаза.

— Ну, держись! — услышал он глубокий и хриплый голос жены.

Турецкий вдохнул ее запах и почувствовал, как все тревоги и неприятности последних дней становятся далекими и нереальными. Вскоре все они ушли, не оставив и следа.

Утро выдалось солнечным и свежим. Турецкий открыл глаза, прищурился на окно, вспомнил про ночные утехи и улыбнулся. Потом повернул голову, посмотрел на свое отражение в трюмо, подмигнул ему и весело произнес:

— Похоже, жизнь начала налаживаться, приятель.

С кухни до него донесся аромат жареной ветчины и кофе. Ирина готовила завтрак. Замечательно! При мысли о яичнице с ветчиной и чашке крепкого горячего кофе у Турецкого потекли слюнки. В голову пришла еще одна мыслишка — о рюмке водки — но Александр Борисович прогнал ее, как ничтожную и вредную.

«Надо не забыть надеть сегодня свежую рубашку, — подумал Турецкий. — И туфли бы почистить. Да и в парикмахерскую давно пора заглянуть. Оброс львиной гривой — хоть по саванне бегай».

Александр представил себе, как мчится голышом по саванне, и тихо засмеялся. Зрелище было то еще.

Он встал с кровати, надел халат, слегка пригладил волосы ладонью, глянув на себя в зеркало, поморщился, провел пальцами по щекам и подумал: «Нужно срочно бриться. С такой рожей не только к женщине, к собаке подходить стыдно».

Он зашагал к ванной, но по пути споткнулся об тапок и чуть не растянулся на полу во весь свой весьма немалый рост. Чтобы не упасть, ухватился за тумбочку и — вот незадача! — смахнул с тумбочки мобильный телефон.

Турецкий поднял телефон и убедился, что тот работает.

— Хорошо начинается утро, ничего не скажешь, — усмехнулся Александр Борисович, с удовольствием ощущая, что все эти мелкие неприятности никак не сказались на его настроении. Оно по-прежнему было безоблачным.

Проверяя, все ли в порядке с телефоном, Турецкий машинально нажал пальцем на кнопку последних вызовов. И также машинально посмотрел на окошечко дисплея.

Улыбка медленно сползла с его губ. Он еще несколько раз нажал на кнопку, и с каждым нажатием лицо его становилось все мрачнее и мрачнее.

…

Плетнев 18.05

Плетнев 20. 03

Плетнев 21. 10

Плетнев 8.01

Три звонка вчера вечером, один — сегодня утром. Что все это значит? Какого черта?

Прощай, цыганка Сэ-эра…

Были твои губы

Сладкими, как вино…

— донесся с кухни мягкий голос жены. Она любила напевать, хлопоча у плиты.

Турецкий хмуро смотрел на телефон. Потом вызвал окно смс-сообщений. И снова Плетнев. Александр Борисович пару секунд раздумывал, стоит ли раскрывать сообщение. Потом решительно нажал на кнопку.

Ира, подумай над моим предложением. Я буду ждать.

Александр Борисович перечитал сообщение несколько раз. Пальцы его словно свело судорогой, губы побелели. Он повернул голову в сторону кухни. Жена продолжала напевать, и голос ее звучал прекрасно:

Прощай, цыганка Сэ-эра…

Были твои губы…

— Сладкими, как вино, — машинально повторил Турецкий и снова посмотрел на окошечко дисплея. Ему нестерпимо захотелось разбить телефон о стену, но он сдержался. На сердце снова лег камень, и тень от этого камня упала на лицо бывшего «важняка». Губы его презрительно искривились. В серых глазах заполыхал огонек злобы.

— Саня! Ты уже встал? Иди скорей завтракать! — позвала с кухни Ирина.

— Сейчас, — хмуро отозвался Александр Борисович.

Он заблокировал телефон и швырнул его на тумбочку.

Есть не хотелось. Разговаривать не хотелось. Жить не хотелось. В душе опять заворочалась тяжкая и уже привычная тоска.

Александр Борисович шагнул к бару, взял с полки бутылку водки, отвинтил крышку и сделал пару глотком прямо из горла.

— Саня, что ты делаешь? — раздался у него за спиной голос жены.

Турецкий обернулся, посмотрел на нее тяжелым взглядом, отвернулся и снова отхлебнул.

— Зачем? — тихо спросила она.

Александр Борисович пожал плечами.

— Хочется.

— Но ведь мы…

— Что мы? — грубовато осведомился он.

— Ничего. Значит, все возвращается на круги своя? — также тихо сказала Ирина. — А я думала…