Фридрих Незнанский - Дорогие девушки

— Попробуем, — ответил Александр Борисович. — У вас есть фотография Марины Соловьевой?

— Конечно! Я уже отдала ее вашему начальнику.

При слове «начальник» уголки губ Турецкого слегка дрогнули, а Плетнев едва заметно покраснел. Он поспешно достал из ящика стола снимок и протянул его Александру Борисовичу.

— Благодарю вас, господин начальник, — с улыбкой сказал Турецкий.

— Не стоит благодарности, товарищ подчиненный, — в тон ему ответил Плетнев.

Турецкий, прищурившись, взглянул на снимок, некоторое время изучал его, затем перевел взгляд на Людмилу и спросил:

— Это вы в тренажерном зале?

— Да, — кивнула Людмила. — Мы вместе занимались фитнесом. Там и познакомились.

— Давно?

— Месяца три назад.

Лица Турецкого и Плетнева вытянулись от удивления.

— То есть, вы с Мариной знакомы всего три месяца? — уточнил Александр Борисович.

— Ну да. А что? Вам кажется, что это мало?

— Для такой крепкой дружбы, как у вас, маловато, — заметил Турецкий. — Я думал, вы дружите с детства. В крайнем случае, с юных лет.

— Иногда люди дружат всю жизнь, а потом с легкостью предают друг друга, — сухо сказала Людмила. — А иногда людям хватает и одного дня, чтобы почувствовать необыкновенное душевное родство.

— Да-да, конечно, — кивнул Александр Борисович, не желая обижать девушку.

— В жизни всякое бывает, — поспешно поддакнул и Плетнев. — Мы вот с Александром Борисовичем тоже дружим не с детства и не с юности, а случись что — встанем друг за друга горой. Так ведь, Александр Борисович?

— Безусловно, — усмехнулся Турецкий. — Людмила, — снова обратился он к девушке, — скажите, а вы знакомы с родственниками Марины?

Шилова покачала головой:

— Нет. Я никогда не видела никого из ее родственников.

— А вы знаете, как с ними связаться?

Девушка снова покачала головой:

— Нет. Она вроде говорила, что родителей у нее нет. Я не стала уточнять, потому что видела, что это для нее неприятная тема.

— Так. Ясно. Ну а… где она работает, эта Марина Соловьева?

— Работает? — удивленно переспросила Людмила. — Она нигде не работает. Муж при разводе оставил ей неплохое наследство, поэтому Марине незачем работать.

— А вы знали ее мужа? — уточнил Турецкий.

Однако Людмила и на этот раз покачала головой:

— Нет. Она с ним развелась еще до знакомства со мной.

Плетнев кашлянул в кулак и спросил:

— Расскажите, при каких обстоятельства вы с ней познакомились?

— Познакомились? — Людмила пожала плечами. — Да как все знакомятся, так и мы. Она записалась к нам в клуб на фитнес, и мы стали встречаться три раза в неделю. Потом пару раз зашли после фитнеса в кафе. Вот так и подружились.

— А дома вы у нее были?

— Конечно, была! И не раз. Однажды даже переночевала у нее. Вот только…

— Что? — прищурился Плетнев.

— Это не совсем ее квартира. Вернее — совсем не ее.

— Как это?

— В ее настоящей квартире уже полгода идет ремонт, а эту… ну, ту, в которой я была… Марина снимает.

— А других ее подруг вы знаете?

— У Марины не было… то есть, нет других подруг. Она очень трудно сходится с людьми, она сама мне об этом рассказывала. Даже удивлялась, что мы с ней так быстро подружились. А почему вы спрашиваете?

Плетнев посмотрел на Турецкого, ища поддержки. И поддержка пришла.

— Видите ли, Людмила, — довольно сухо заговорил Александр Борисович. — Вы познакомились с Мариной всего три месяца назад. Вы ничего не знаете о ее родственниках, не видели ни ее бывшего мужа, ни других ее подруг. Вы даже не знаете, где она прописана. Вы ведь не заглядывали в ее паспорт?

— Нет, конечно! — возмущенно воскликнула Людмила.

— Значит, вы даже не знаете, настоящее ли это имя — Марина Соловьева. Она с таким же успехом может быть и Авдотьей Смирновой. Или, скажем, Викторией Кац.

— Что вы мне голову пудрите, — возмутилась Людмила. — Какая еще Кац? Я точно знаю, что она — Марина Соловьева.

Турецкий вздохнул.

— Людмила, ну вы ведь взрослый человек. Неужели вы сами не видите абсурда ситуации. Ваша Марина могла просто съехать с квартиры и вернуться туда, откуда она приехала.

— Но я была у нее в квартире! Квартирная хозяйка сказала, что Марина никуда не съезжала. И вещи ее там!

— Это несколько меняет дело, — неохотно заметил Александр Борисович. — Но ненамного.

Людмила некоторое время молча смотрела на Турецкого. Затем прищурила глаза и резко спросила:

— Значит, вы не будете ее искать?

— Почему бы вам не обратиться в милицию? — ответил Александр Борисович вопросом на вопрос.