Фридрих Незнанский - Последняя роль неудачника

Вскоре он снова выбрался к огням цивилизации.

Первый же попавшийся кабачок был заполнен посетителями. Валентин непринужденно вошел и заказал у стойки тарелку жареного миндаля и бутылку пива — на это у него рублей хватило. Он пошептался с барменом и обменял у него по сносному курсу стодолларовую купюру.

Он мысленно оценил новую ситуацию, себя со стороны — в новом качестве, свою отработанную дикцию, спокойные, хорошие манеры, вычищенные в кои-то веки туфли и костюм. А почему бы и нет? Почему бы не сделать тут карьеру? Правда, у него другие дела, другая цель, и он не должен сбиваться с этого курса, он должен копить свой гнев, чтобы в решающий момент хватило энергии…

Голосом радиодиджея Валентин обратился к бармену:

— Будьте так любезны, сто граммов водки!

Бармен грустно улыбнулся.

— На улице, — сказал он, — такая духота. А вы еще беленькой хотите выпить — это после пива-то. Мне подумать об этом и то было бы тошно.

— А вы знаете, — ответил Валентин, — что последний год я провел в Зихуантанехо?

Бармен поглядел на Валентина внимательней и пробормотал:

— Откуда ж мне знать…

Еще несколько человек повернулись на его голос.

— А в Зихуантанехо вдвое жарче, чем в самый жаркий день в вашем чертовом городишке.

— Да? — сказал бармен.

— Точно, — сказал Валентин. — Это просто парализует. Задницу не отклеишь от стула — такая там жара.

— Чуть-чуть потише, — нервно сказал бармен, подавая водку, — рассказывайте.

— Так вот, — продолжал Валентин, величественно принимая стакан. — Зихуантанехо — это недалеко от Мехико. Это маленькое местечко, оно находится в сотне километров к северо-востоку от Акапулько в Тихом океане. Вы знаете, что говорят мексиканцы о Тихом океане?

— Где уж нам, — проворчал бармен.

— Говорят, у него нет памяти. И именно там я хочу провести остаток своих дней, командир. В теплом месте, где исчезает память. А у вас я не задержусь. А там я лягу на раскаленный песок и до обеда стану выпивать по бутылке коньяка.

— Жизнь у вас определенно удалась, — сказал бармен, отходя от него.

— Будьте добры, еще стаканчик. Можно сказать, я праздную свое возвращение в родные края.

— Пусть этот будет последним, — нехотя сказал бармен.

Валентин выпил и увидел, что верзила на другом конце барной стойки пристально на него смотрит.

— Зихуантанехо, — сказал Валентин ему ласково. — Ты бы хотел, чтобы тебя так звали — Зихуантанехо?

— Чего?! — зарычал верзила.

Стало тихо. Бармен и официант замерли. Остальные посетители заерзали на своих табуретах.

— Интересно, умею ли я еще драться, — задумчиво сказал Валентин, вставая. — Как там мой хук с правой? Как левый крюк? — Он нараспев произнес: — Удар зубодробительный, удар искросыпительный, удар-скуловорот! — Он засмеялся и тут же икнул.

Верзила уже пытался завернуть ему руку за спину.

— Ах ты гегемон долбаный! — закричал, вырываясь, Валентин.

— В милицию его, — сказал бармен. — Это же ненормальный!

Подскочивший официант ударил Валентина по затылку.

— Без ментов управимся, — сказал он. — Выгнать гада — и все.

С помощью верзилы операция была успешно осуществлена. Валентин, странно обмякший, не в силах повернуть голову, плавно пролетел через дверь и упал на асфальт.

— Теперь близко не подходи к этому месту, мразь, — сказал кто-то сверху.

Минуту спустя кто-то поднял его и посадил, прислонив к стене дома.

Валентин разлепил глаза и увидел, что это человек по прозвищу Колесо, с которым он познакомился на заводе.

Филипп Агеев, а это был он, закурил, потом вставил ему сигарету в рот и сказал:

— Сиди лучше здесь, целее будешь. А я тебе сейчас извозчика найду.

Приблизительно около четырех ночи таксист Калашников подогнал свою машину к стоянке у ночного клуба «Фантом». Работая уже не первый год, Калашников знал, что в это время возле клуба легко можно подобрать клиентов. Подвыпившие, одурманенные таблетками и разгоряченные дискотекой, ночные пассажиры вызывали у него чувство омерзения, но иногда они неплохо платили. Впрочем, бывало и наоборот. В работе таксиста, как, наверное, нигде, проявляется старая формула жизни — если очень повезло, то обязательно жди неудачи. Природа любит во всем равновесие. В эту душную ночь Калашникову скорее не везло. Намотавшись по всему городу, он не наскреб и половины привычного сбора. Несколько раз более удачливые коллеги увозили у него прямо из-под носа клиентов. Калашников нервничал, но изменить что-либо был не в силах. Оставалась надежда на пассажиров из «Фантома».