Фридрих Незнанский - Лечь на амбразуру

Гордеев малость отдышался и направился к своему «форду», чтобы ехать в Москву, домой.

И тут его перехватил вышедший из здания Чушков. Следователь не поленился, догнал и по-приятельски прихлопнул по плечу:

— А ты молоток, Гордеев! Это ж надо, куда копнул!

Юрий Петрович посмотрел, подмигнул и спросил:

— Подвезти? Я на машине, — и кивнул на свой «форд».

— Нет, спасибо, моя — там! — Он кивнул куда-то вбок.

— Тогда пока, Василь Васильич, — протянул ему руку Гордеев.

— Пока-пока, — быстро произнес тот и боком отчалил.

Гордеев хмыкнул и покачал головой: ох, темны дела Твои во облацех…

А у машины его, оказывается, уже поджидало явное «лицо кавказской национальности». «Сейчас потребуют разборки», — подумал Юрий Петрович, но парень в ушанке с опущенными ушами предупредительно поспешил:

— Пройдите, пожалуйста, вон к тому джипу. — Он указал на большую черную машину в стороне. — Ничего не бойтесь, — добавил не без ухмылки.

— А чего я должен бояться? — с вызовом спросил Гордеев. — И вообще, у меня такой порядок: если я нужен, извольте завтра в консультацию. Знаете где.

— Не надо, адвокат, не надо. Просто подойди, поговори, тебе что, жалко?

«Странная постановка вопроса», — усмехнулся Гордеев.

— Ну ладно, пойдем.

Было уже поздно, и в темноте салона Гордеев, когда перед ним открыли дверцу, увидел полного и лысого мужика. В зале суда он его не встречал, во всяком случае.

— Садыс, пожалста, — с сильным акцентом сказал лысый. — Нэ стэсняйса.

Гордеев поднялся в салон, сел рядом, на заднем сиденье.

— Скажи, Юрий Петрович, а еслы я тебе адвокатам брал, что бы гаварыл?

Гордеев пожал плечами:

— Постарался бы найти и в этом случае оправдательные причины.

— Нашел бы?

Гордеев опять пожал плечами:

— Это большая работа.

Лысый подумал, почесал затылок, спросил:

— Выпить хочешь?

— Спасибо, я за рулем.

— Ладно, — вздохнул лысый, — извыни. Ны обижайса.

— Хорошо, — кивнул Гордеев, — пока.

Он выбрался из джипа, сел в свой «форд» и порулил к центральной улице, ведущей в Москву.

Ну что ж, в принципе он мог быть доволен. Гонорар, правда, не бог весть какой, но все ж… Подумал, что те сорок тысяч баксов папашам и мамашам Кулибиных еще придется собирать, если сыночки не врали, говоря, что все давно уже растратили. Ну да это мелочи жизни. Но каков все-таки этот Чушков! Хотя от настоящей чушки, то бишь свиньи, он унаследовал жадность, это бесспорно. Во всем же остальном он обыкновенная сука прокурорская. И хрен чего докажешь…

Возле дома, на Башиловке, Гордеев нашел расчищенное среди сугробов местечко и припарковался. Осмотрелся, все ли взял с собой, вышел, запер машину, поставил на сигнализацию и пошел в подъезд. Но, уже нажав кнопку лифта, вспомнил, что оставил в бардачке сигареты. Не потому что захотелось вдруг курить — он старался это делать как можно реже, особенно теперь, зимой, и так воздуху для дыхалки маловато, — но подумал, что после рюмочки, которую он сейчас обязательно примет за удачный исход еще одного дела, обязательно захочется сделать затяжку-другую. И решил вернуться к машине.

Оказалось, вовремя. Около бокового стекла со стороны водителя уже настойчиво трудился некий тип. А другой охранял его со стороны проезжей части.

Ничего не было с собой у Гордеева, кроме папки и кулаков, правда в кожаных перчатках. Он, индифферентно этак, проходя мимо мужичка на проезжей части, спросил:

— Помочь?

Того словно ветром отшатнуло. Но опомнился и, выпрямившись, грозно протянул, как, бывало, в прежние времена блатные:

— Че-о-о?

— Машину, говорю, открыть, или сами будете дальше ломать?

И вдруг этот «малой», как окрестил его про себя Гордеев, кинулся на него. Эва! А мы, оказывается, боксировать любим? Гордеев, даже не бросив папки, принял «боксера», да с такой силой и неожиданной злостью, что тот подскочил, ухнул и громыхнулся навзничь всем телом. Но из-за машины появился второй. И в руках у него была монтировка. Это хуже. В честном бою Юрий Петрович без труда бы отправил и этого в нокаут, но — с железом?

Выручила все та же смекалка. Вот тут он отбросил в сторону папку, которая теперь только мешала, и сунул руку в карман.

Между тем второй мерзавец обогнул машину спереди и, опираясь на капот, стал этак нагло поигрывать монтировкой, страху нагонять. Гордеев сделал шаг к нему, внимательно наблюдая за его угрожающими движениями, и резко нажал на брелок сигнализации. И произошло нечто невероятное по своей комичности.