Фридрих Незнанский - Факир против мафии

Штырев замер в ожидании ответа, от которого, возможно, зависела его жизнь. Он чувствовал на своей правой щеке горячее и тяжелое от выпитого виски дыхание Халимона.

— По-моему, исполняет, — негромко отозвался Халимон. — Затихариться решил. Думает, мы лохи.

Дашко посмотрел на Штырева и задумчиво нахмурился:

— Слышь, баклан, а вот мой кореш тебе не верит. Говорит, ты нам фуфло впариваешь.

Штырев изобразил на своем тощем лице возмущение, смешанное с обидой.

— Да вы что, пацаны! — воскликнул он дрогнувшим голосом. — Что я, дурак, что ли, вам врать? Или за крысу меня держите? Говорю вам — этот мент звонил мне, чтоб вызвать на допрос. Договорились на завтра. А я ему перезвонил, хотел сказать, что с утра заехать в ментовскую не могу, дела. Только он все равно не послушал…

И тут заговорил Халимон.

— Слушай сюда, баклан, — начал он со спокойной, флегматичной жестокостью, — ты кончай нам эту байду сливать, понял? Че, думаешь, на козлов нарвался, фишку не рубим? Да я сразу все понял, когда ты Дашко на базар разводил. Все выпытывал, в натуре он эту суку завалил или исполняет? Так что ты меня за лоха не держи. Колись, чего ты ему про нас с Дашко наплел? И не вздумай говорить, что ты про нас не упоминал. Этим ты оскорбляешь мой разум, понял? Я тебя за одно это пришью.

Побледневшее лицо Штырева пошло пятнами. На плешивом лбу выступили крупные капли пота.

— Ладно, скажу. — Он сглотнул слюну и заговорил, сбивчиво, быстро: — Прижали меня, пацаны. На крючок посадили. Сказали, если сотрудничать не буду — кандалы наденут и по этапу пустят. Велели разузнать про Отарова и про депутатшу эту…

— Что ты успел рассказать? — спросил Халимон.

— Да почти ничего. Только про то, что Дашко похвалялся. Но имен я не называл! Сукой буду — не называл. Да и не знаю я их, имен-то.

— И не узнаешь уже, — хрипло сказал Халимон и спокойным, расчетливым движением перерезал Штыреву горло.

Кровь брызнула на ветровое стекло, забулькала у Штырева на губах, обильно полилась ему на грудь. Он несколько раз дернулся (Халимон придержал его за плечи) и затих.

Дашко смотрел на все это расширившимися от изумления глазами.

— Ты че, Халимон? — выговорил он, сглотнув слюну. — С катушек съехал? Хрен ли ты его пришил?

Халимон спокойно и неторопливо вытер окровавленную бритву о плечо мертвого Штыря, сложил ее, затем достал из кармана платок, завернул в него бритву и положил ее в карман. После этого спокойно посмотрел на Дашко и сказал:

— А ты че хотел, чтобы он тебя ментам сдал?

— Он же имен наших не знал!

Халимон еле заметно усмехнулся:

— Сегодня не знал, а завтра бы узнал. Менты бы заставили.

Дашко задумчиво поскреб в затылке и кивнул:

— И то верно. Об этом я как-то не подумал.

— Я за тебя подумал, — сказал Халимон. — Стирай пальцы. Наследили мы тут. Платок-то хоть есть?

— Есть. — Дашко поспешно достал из кармана носовой платок.

— Три везде, где щупал, — назидательно сказал ему Халимон. — Только в кровь не вляпайся.

Дашко стал припоминать, до чего он тут успел дотронуться, затем вздохнул и начал усердно тереть платком приборную панель.

Заместитель генерального прокурора Константин Дмитриевич Меркулов был хмур и бледен. За окном падал мелкий, колкий снег, легонько постукивая в замерзшее стекло; Меркулов, вторя этому легкому постукиванию, постукивал пальцами по столешнице.

— Черт бы ее побрал, эту погоду, — проворчал Константин Дмитриевич. — И чертов организм, который от нее зависит. Еще лет пять, и буду хрустеть суставами перед каждым дождем.

— Что, так плохо? — прищурился Турецкий.

Меркулов скривил лицо, давая понять, насколько туго ему пришлось прошедшей ночью.

— Полночи проворочался, — сварливо ответил он. — Дурацкое состояние — спать хочется до смерти, а уснуть не могу. Голова тяжелая, как будто ее бинтами стянули. Черт его знает, что такое. Давление, что ли, скачет?

— К врачу не ходил? — спросил Турецкий.

Меркулов махнул рукой:

— Какое там. Ты же знаешь, мне сейчас не до врачей. Кофейком с утра накачался, на этом горючем и живу. — Константин Дмитриевич оторвал руку от столешницу и потер пальцами усталые глаза с опухшими веками. Посмотрел на Турецкого. — Ладно, Саня. Давай рассказывай, что там с агентами Грязнова? Удалось что-нибудь выяснить?

— Кое-что удалось, — кивнул Турецкий. — Агенты, мобилизованные Грязновым, сообщили интересную информацию. В свите Юрия Отарова есть команда специалистов по ликвидации неугодных персон.