Андрей Ильин - Шпион федерального значения

По распорядку: молитва, обед, послеобеденные занятия…

Но далеко не все бойцы отряда Аслана Салаева прятались от войны в Грузии — кто-то дома. Им было проще, они были местными. По горным, натоптанным контрабандистами тропам чеченцы переходили в Россию, спускались с гор, снимали камуфляж, сменяя его на гражданку, зарывали в укромном месте автоматы и изображали законопослушных граждан, занимающихся мирным сельскохозяйственным трудом. При проверках они предъявляли советские паспорта с пропиской. Придраться к ним было трудно.

Нагулявшись на домашних хлебах, они возвращались, сытые и довольные, как мартовские коты.

В отличие от своих «братьев» Аслан Салаев торчал в лагере безвылазно. Потому что ему идти было некуда. И нельзя. Он был не совсем типичным чеченцем, потому что и чеченцем-то не был — был русским. Славянские лица в незаконных вооруженных формированиях встречаются не так уж редко — обычно это солдаты-срочники, которые, попав в плен и видя, как «чехи» режут глотки их сослуживцам, предпочитают, ради сохранения головы, встать под знамена ислама. В отличие от них уроженец села Разливы Костромской области Степан Емельянов перешел на сторону «чехов» сам, после того как по пьяному делу набил морду офицеру и, чтобы избежать суда военного трибунала, сбежал из части, прихватив автомат.

Он тоже принял ислам и стал Асланом Салаевым. Но до того прошел проверку кровью, поучаствовав в расстрелах колонн федералов и пленных солдат. Чеченцы не доверяли словам, они верили только делам.

Он честно отвоевал год, был контужен и отправлен залечивать раны на грузинскую сторону, где вначале «припухал», а потом в свободное от «припухания» время учил боевиков минно-взрывному делу, так как по основной военной специальности был сапером. Про растяжки он им, конечно, не рассказывал, растяжки его ученики ставить и без него умели, он учил их устанавливать минные поля, обезвреживать мины-ловушки, вытапливать в полевых условиях тол из снарядов, подрывать мосты и здания, обходясь минимальным количеством взрывчатки.

— Подходы к лагерю минируются «улиткой», — рисовал он прутиком на земле карту, помечая точками противопехотки. — В центре — схрон, по окружности расположенные спиралью минные поля. — Вычерчивал похожую на пружину часов, только не такую плотную, спираль. — Таким образом, вы сможете легко проходить минное заграждение, продвигаясь по часовой стрелке по заранее намеченным ориентирам и меткам, а противник попадет на мины…

Это была азбука, но незнакомая чеченцам азбука. Не по душе им было саперное дело — им бы коня и кинжал в руки. Ну, или в крайнем случае гранатомет и джип «Чероки». Не к лицу чеченскому мужчине на брюхе по грязи ползать и землю лопатой ковырять. Но вступать в открытые бои у чеченцев силенок уже не хватало, поэтому они осваивали новую для них минно-взрывную тактику войны, минируя дороги, машины и здания. Так что Аслан Салаев пришелся как нельзя кстати, сделав быструю карьеру от рядового бойца до минера-инструктора.

Ну и ладно! Лучше учить других в «пионерском лагере» в Грузии, чем ходить в атаки на федералов в Чечне. Чем дальше от фронта, тем целее будешь! Или не так?

— Ложимся на боевой курс…

«Сушки» синхронно свалились на крыло и, проткнув облака, устремились к земле. В полетном задании у пилотов значились две цели. Цели были на территории суверенного, граничащего с Россией государства, но с высоты нескольких тысяч метров линия границы не видна…

— Работаем, — сказал в микрофон командир звена.

Пуск!

Сорвавшиеся с консолей ракеты, обгоняя самолеты, пошли к земле. «Сушки», заложив вираж, легли на обратный курс.

…Дождя не было. И молнии не было. Был теплый солнечный день. Но вдруг среди этого ясного неба грянул гром. Да еще какой!

Что-то страшно ухнуло так, что задрожала земля. От склонов ущелья отразилось и пошло гулять многоголосое эхо. Среди деревьев поднялось несколько черных фонтанов, вниз густо посыпались посеченные осколками и сорванные взрывной волной листья, ветки и сучья. Люди, лежащие в палатках и сидящие возле костровищ, попадали кто куда и, извиваясь ужами, поползли искать ямки, в которые можно залечь или хотя бы засунуть головы. Инстинкты, приобретенные на войне, сработали раньше, чем сознание. Еще один взрыв потряс лес, и все стихло.

— Кто стрелял, откуда? Твою мать!..

Орали возбужденные и напуганные чеченцы. Орали не по-чеченски — по-русски. И матерились тоже по-русски!.. Тем более что им только и оставалось, что материться, так как противника видно не было. Противник достал их черт знает откуда, достал и здесь!