Андрей Ильин - Шпион федерального значения

В Белоруссии в машину подсядет местный проводник, который хорошо изучил маршрут движения, проехав по нему несколько раз и «прикормив» милиционеров на стационарных постах.

Перебросить «груз» в Польшу им помогут местные белорусские контрабандисты, у которых наведены надежные «коридоры» через границу. Они считают — должны считать, — что в Европу пойдет большая партия наркотиков, поэтому содрали за него «три шкуры», ссылаясь на то, что большую часть суммы им придется отстегнуть в виде мзды пограничникам и таможенникам. Но деньги здесь — не в счет!

После границы бочки примет польская мафия, обеспечивающая транзит через Речь Посполитую. У них там тоже все схвачено. «Груз» в сопровождении польских «братков» и полицейских, подрабатывающих в принадлежащем мафии охранном предприятии, пересечет Польшу из конца в конец и на польско-немецкой границе будет перегружен в рефрижератор с берлинскими, которые не вызывают у немцев особых подозрений, номерами. За руль сядет водитель-немец, которого таможенники хорошо знают Водитель о характере груза ничего знать не будет, лично убедившись, что везет мороженые говяжьи туши.

Дальше бочки будут сопровождать чеченские эмигранты с легально полученными голландскими, бельгийскими и немецкими паспортами. В Германии все должно пройти гладко, так как там никто на дорогах грузовики не потрошит. Но если такое случится, если они надумают залезть в «ластер» и начнут выгружать оттуда туши, то чеченское сопровождение, изобразив ДТП, сомнет полицейских машиной, сдавшись в руки правосудия. Они, конечно, получат свой срок, но зато «груз» пойдет дальше. Какой-то отдельный участок пути будет обеспечивать Гази Асламбеков, который еще даже не знает, зачем его отправляют в Европу.

Внутренние европейские границы машина пересечет легко, так как они, в большинстве своем, существуют только на картах и никак не охраняются.

Куда «груз» пойдет дальше, Султан не знал. В небольшом бельгийском городке его людей найдет чеченец из местной диаспоры, который укажет конечный пункт назначения. Может, настоящий чеченец, а может быть, такой же, как он… Там бочки скорее всего «залягут в землю» или будут оставлены на ответственное хранение у какого-нибудь полуразорившегося фермера. До востребования. До времени «Ч»…

Для чего «изделие» поедет в Европу, Абдулла не знал. И не должен был знать. Но имел право догадываться.

Он считал, что «изделие» необходимо для того, чтобы скомпрометировать чеченских боевиков, чтобы его нашли и в Европе поднялся по этому поводу грандиозный скандал…

Так считал Абдулла Магомаев.

Султан.

Бывший совпартработник, известный всем и каждому как чеченский полевой командир и террорист номер один и мало кому, а вернее, практически никому не известный как разведчик.

Если они найдут бомбу, то чеченский сепаратизм лишится политической и финансовой поддержки…

Так думал Султан…

Наверное, правильно думал.

А может быть, ошибался.

Но ошибается он или нет — какое это может иметь значение? Неважно, что он думает, важно — что он делает. И еще важнее — что готов сделать!..

Первый акт был отыгран, ружье вынесено на авансцену. Скорее всего, не одно ружье, а много ружей. Какое их них выстрелит и когда — остается только гадать. Но какое-нибудь — обязательно выстрелит! Потому что таковы законы жанра.

Политики!

И жизни тоже…

А иначе для чего Султан и многие другие Султаны и Тромбоны рисковали своими головами?..

Тромбона раскрыли случайно…

Потому что, как говорится в пословице, сколько веревочке ни виться…

В разведке такое бывает сплошь и рядом: сидит внедренный по самую маковку наш резидент где-нибудь в Буркина-Фасо, изображая белого рабовладельца-плантатора с трехвековым семейным колониальным стажем, — пьет виски, курит сигары, строит заговоры против марионеточного правительства, водит дружбу с местными военными и с американской разведкой. И все у него замечательно.

Но вдруг, в один прекрасный день, встречает на улице, возле портового кабачка, однокашника, которого послали сюда строить атомную электростанцию.

— Ёшкин кот! — орет благим матом однокашник, бросаясь на шею плантатору в пробковом шлеме. — Кого я вижу! Пашка, скотина ты этакая! Ты как здесь, мерзавец, оказался?

«Плантатор», конечно, решительно ничего не понимает и говорит на родном английском языке, мол:

— Я, конечно тоже очень рад. Но я вас, мистер, не знаю и знать не желаю! Я, можно сказать, вас первый раз в жизни вижу и буду крайне признателен, если — в последний.