Борис Седов - Месть вора

– Короче, – Электроник поерзал на переднем пассажирском сиденье. – Водосточная труба слева от двери в подъезд…

– Так.

– …От трубы влево второй балкон – это их. И четыре окна левее балкона.

– Понял. Вижу.

– Темные, – прошептала Конфетка. – Никого нету дома. Если, конечно, не спят.

– В такую рань? – хмыкнул я. – Окстись! Может, ты и ложишься в восемь часов, но не Ангелина и не Леонид.

Светка испепелила меня взглядом через панорамное зеркало. Нет, дружбы между нами никак не получалось.

А Эл тем временем радовался:

– Ништяк. Когда-нибудь да должны вернуться, ублюдки. Тут-то мы и отметим их тачку. Да и телефонный щиток там просто супер. Удобнее не бывает. Подключусь за минуту. И замок на двери в подъезд я заклинил. – Он достал из полиэтиленового пакета какой-то прибор размером меньше пачки сигарет и с гордостью продемонстрировал мне. – Как тебе?

– Что это?

– А-а-а… Это такая штучка, которую подключаешь в щитке к телефонной линии, и она начинает транслировать вот на это, – Электроник достал из пакета небольшую рацию, – все разговоры. А вот это, – он извлек еще некое непонятное мне приспособление, к которому зачем-то был привязан кусок пенопласта, – маяк с магнитом. Прилипнет даже к грязному днищу так, что и не отдерешь. Видишь, даже пенопласт нацепил, чтобы не присосался к чему-нибудь раньше срока. А вот это, – из пакета на свет Божий появилась миниатюрная антенна, напоминающая телевизионную, и нечто, похожее на калькулятор, – пеленгатор. Он принимает сигналы от маяка и показывает, в каком направлении тот находится. И даже расстояние до него с ошибкой не более десяти процентов. Это очень точно, Денис.

Эл весь светился от гордости. Я решил польстить его самолюбию, хотя мне, в общем-то, было на это наплевать.

– И что, ты все это сделал сам?!

– Ну-у-у… – скромно замялся Эл. – Что сделал сам – это преувеличение. Все продается в простых магазинах. И требует лишь небольшой переделки. Таких маяков я наштамповал с десяток и просидел над этим всего один день. С этим справился бы и школьник, увлекающийся радиотехникой.

– И ради этих елочных украшений мы делали такой крюк? – недовольно пробурчала Конфетка.

И была не права. Уж не такой большой крюк мы сделали, чтобы доехать до Народной улицы, где жил Эл и откуда он должен был забрать эти свои электронные прибамбасы. На все про все потратили не больше часа.

– Светка, – как можно миролюбивее сказал я, – мы без них никак бы не обошлись. Мы были бы и слепыми, и глухими.

– А с ними вы, можно подумать, зрячие. Ха! Уже год, как не можете достать одного мудака, запершегося у себя в избе. Кру-то-та!!! Да на что вы годитесь?!!

– Свет, не забывай, что ты тоже принимаешь в этом участие. И принимаешь давно. Безуспешно. А вот я занимаюсь Хопиным всего первый день.

– Ну коне-э-эчно! Приехал супермен Знахарь – пальцы веером, богатое боевое прошлое. Теперь все срастется. Все будет ништяк… Хрен там – ништяк!!!

Злоба так и перла из нее через край, и я решил, что пора положить этому конец, объясниться, выяснить, что происходит, пока у нас есть свободное время. Море свободного времени.

– Пошли-ка выйдем, – тронул я Конфетку за хрупкое плечико.

– Пошли, – охотно согласилась она.

Уж не знаю, что у нее было сейчас на уме, но, по-моему, она решила, что я собираюсь надрать ей задницу, и уже предвкушала, как даст мне сдачи.

Дудки. Ни малейшего повода помахать ногами я ей не предоставил. Просто положил руки ей на плечи и внимательно посмотрел в глаза. И впервые обратил внимание, какие же они огромные. И бездонные, если, конечно, можно так говорить про глаза.

Наши взгляды пересеклись, она выдержала лишь несколько секунд и потупила взор.

– Свет, – как можно мягче произнес я, – объясни мне, что происходит? У меня создалось впечатление, что я тебя раздражаю. Чем? Ты можешь мне честно ответить?

– Честно? – Она неожиданно крепко прижалась ко мне. – Ни за что я тебя не ненавижу.

– Тогда в чем же дело? – прошептал я, хотя, как мне казалось, уже знал ответ на этот вопрос.

– Сообрази сам. – Конфетка закрыла глаза и приблизила свое лицо к моему. Легко коснулась губами моей щеки. Я чуть приоткрыл рот для поцелуя.

– Ми-и-илый, – с придыхом выдавила она из себя.

И вцепилась зубами в мою нижнюю губу. Зло вцепилась, так, чтобы мне было больно; так, чтобы у меня пошла кровь; так, чтобы я взвизгнул и набросился на нее с кулаками. Чтобы был повод закатать ногой мне в лобешник. Она была совершенно уверена, что именно так и случится.