Сергей Зверев - Почтальон смерти

Умар вздрогнул, как от пощечины. Значит, предатель – Ваххит? Или?..

– Не пропадать же добру, – ответил он как можно небрежнее и вновь попытался изобразить на лице улыбку.

– Да, конечно. – Гамзало тоже сухо усмехнулся. – Но это называется обыкновенным грабежом. Причем все это ты забирал себе, Умар, и не отчислял людям, воюющим за веру. Разве не так?

– Учитель…

Умар хотел было встать, но не смог. Мышцы не слушались его. Он, как завороженный, смотрел в глаза Гамзало.

– Не перебивай, когда с тобой говорят старшие, – осадил его имам. – Я знаю больше, чем ты думаешь. Здесь у меня есть глаза и уши. Или ты думаешь, что мы отправили тебя сюда без всякого присмотра? Такого не бывает, Умар. Мы всюду! Ты совершил нападение на инкассаторов и опять все деньги забрал себе! Где же отчисления? Или ты думаешь, что мы отправили тебя сюда для твоего личного обогащения? – теперь голос Гамзало посуровел, и от былого спокойствия не осталось и следа. – Ты прикрываешься нашим знаменем для того, чтобы грабить и убивать? Ты заблуждаешься, Умар! Ваххабизм – это возврат к первоначальной чистоте веры…

– Я – ваххабит! – Умар все же нашел в себе силы подняться.

– Какой ты ваххабит? – поморщившись, с презрением произнес Гамзало. – Ты – маньяк, который мстит женщинам за свое половое бессилие.

Лицо Абдулина покрылось мертвенной бледностью, которую можно было заметить даже на фоне густой бороды.

– А потом ты давал клятву на Коране, что не будешь обманывать своих братьев по вере, – продолжил Гамзало. – Но ты ее нарушил, а следовательно, обманул не только нас, но и Аллаха. Ты знаешь не хуже меня, Умар, что Аллах справедлив, но беспощаден… Как мы поступаем с людьми, которые предают веру? А?

– Я знаю… Да, – Умар лихорадочно искал выход из сложившегося положения. – Позвольте мне стать моджахедом-смертником, – попросил он.

Однако Гамзало отрицательно покачал головой. Его глаза встретились с глазами Мусы, стоящего за спиной Абдулина. Ни на кого другого из группировки Умара имам, казалось, не обращал ни малейшего внимания. Махмуд и Назырбек сидели молча, не вмешиваясь в дискуссию старшего брата с проштрафившимся бойцом. Для них Умар уже не существовал.

– Ты ищешь еще одну возможность, чтобы улизнуть от наказания, Умар. – Гамзало устало смежил веки. – Тебе это не удастся. А потом ты должен знать, что моджахеды – это святые люди, которые попадают после своей смерти в рай. Ты же должен гореть в джаханнам, Умар. Такова твоя участь.

Абдулин почувствовал, как земля уходит у него из-под ног.

– Ее жизнь находилась в прямой зависимости от количества принятого ранее алкоголя… При такой потере крови и наличии болевого шока выжить было практически невозможно. Но ей повезло. Она просто отключилась. Потеряла сознание. Организм сэкономил силы на шоке. Так что не было бы счастья, да несчастье помогло, как говорится. – Заведующий отделением травматологии первой городской больницы стоял напротив Панкратова в ординаторской, покручивая в руке шариковую ручку. – А тебе обязательно сегодня с ней говорить, Арсений?

– Да, Виктор, да. Я обязан это сделать ради других людей. Это очень важно.

Майор затушил о краешек стеклянной колбы, приспособленной под пепельницу, выкуренную на треть сигарету. Достал пачку и сунул туда остаток сигареты. Врач добродушно улыбнулся. Повел головой, показывая на пачку, которую Панкратов убрал в карман пиджака.

– Да, Витюша, жизнь сумасшедшая стала, – сказал он. – Бычкую, бычкую. Только это и могу себе позволить. Больше никакой возможности расслабиться нет.

– Береги себя. – Заведующий похлопал Панкратова по плечу.

Виктор Юрчинов, знавший Панкратова не первый десяток лет, понимал, что, если Арсений настаивает, дело действительно не терпит отлагательства.

– Ну, хорошо, – сдался он. – Мы сейчас завершаем ей цикл переливания крови. Все в принципе налажено. Можно будет сейчас поговорить. У нее должен быть небольшой прилив сил, если так можно выразиться в ее случае. Мы ей прокапали плазму… Да, вот и Олечка!

Юрчинов повернулся к медсестре, которая как раз появилась на пороге ординаторской.

– Все сделали, Виктор Александрович, – сообщила она. – Все в порядке.

Медсестра подошла к раковине, сняла резиновые перчатки и бросила их в урну. Повернув кран, она подставила обе руки под струю воды.

– Я в принципе закончила. Сейчас сиделки придут. Плазму уже заканчиваем капать.