Сергей Алтынов - Маскировкой седину не скроешь

Сергей Ушаков, он же Адмирал, лежал на госпитальной койке, молча глядя на генерала – своего непосредственного начальника и почти ровесника. Глядел Ушаков даже не на самого генерала, а будто сквозь него, точно не человек перед ним сидел, а прозрачный, сделанный из стекла манекен. Только что Ушаков услышал, что капитан Кузнецов в тяжелом состоянии лежит в реанимации, сотрудники управления «Т» сдают для него кровь, и генерал стал донором в числе первых. Других вопросов у Сергея к генералу не было. Ушаков сам потерял много крови и нуждался в лечении и отдыхе.

– Ну что, Сережа… Желаю тебе поправиться и вернуться в строй, – произнес генерал и направился к выходу из палаты.

– Сдали вы нас, генерал? – спросил Ушаков без всякого выражения, просто констатируя факт.

– Не понимаю тебя, Сережа… – остановившись в дверях, переспросил с недобрым выражением на лице генерал.

Ушаков хотел сказать многое. Но главное прозвучало бы так:

– Генерал, я бы хотел перебежать к ичкерийским боевикам, к арабским террористам, к самым поганым и лютым отморозкам и стать на некоторое время их бойцом. Но не насовсем, а лишь на время, чтобы тебя и таких, как ты, к стенке поставить. А потом обратно, к своим, в СОБР…

Однако ничего подобного вслух Сергей Ушаков не произнес. Он закрыл глаза, делая вид, что уснул. Генерал молча покинул палату, а Ушаков и в самом деле погрузился в долгий, глубокий сон. Если бы он и в самом деле произнес в лицо генералу эти самые слова, а рядом находился начитанный прапорщик Касаткин из ВДВ, то Валера наверняка блеснул бы эрудицией, заметив вслух:

– Михаил Афанасьевич Булгаков, пьеса «Бег». Почти цитата.

А Валера Касаткин в это самое время уже находился рядом с элитным музыкальным клубом «Белый блюзмен». Именно там должна была сегодня состояться закрытая джазовая вечеринка с участием Игоря Блюминга и его друга-мецената Анатолия Груздева. Одетый под бас-гитариста Ильина Валера внимательно слушал последние наставления Ганса:

– Твоя задача туда войти, затем на некоторое время исчезнуть и ждать меня. Вот здесь! – Ганс ткнул в схему внутренних помещений клуба.

Получалось, что встретиться они должны были в мужском туалете для персонала. Не слишком оригинально, тем не менее Валера промолчал.

– А ты как внутрь попадешь? – спросил Касаткин.

– Есть несколько способов, – ответил Ганс. – Скорее всего, в качестве официанта. В целях безопасности сегодняшнюю вечеринку будут обслуживать не штатные официанты клуба, а набранные за день до сейшена работники других столичных ресторанов. Что, в общем-то, не глупо. Местных официантов могли завербовать заранее, а Груздев теперь боится всего. Не дай бог в последний момент кинут в бокал какую-нибудь отраву… Ну а вновь набранных в лицо знают плохо, так что у меня есть шанс попасть на вечеринку.

– Мы в самом деле должны будем ликвидировать Груздева? – задал следующий вопрос Валера.

– Твое дело дождаться меня в туалетной комнате. Остальные инструкции получишь на месте, – жестко осек Валеру Ганс.

Валера замолчал. Спустя какие-то минут сорок ему предстояло очутиться внутри этого причудливого двухэтажного строения с огромными блестящими саксофонами и гитарами на фасаде.

Наемным убийцей Валера никогда не был, хоть и выполнял несколько раз деликатные поручения командования. Но тогда он сражался против наркомафии, террористов. Сейчас же он должен был выполнять указания этого говорливого, остающегося себе на уме Ганса. Ганс же играл живыми людьми, точно марионетками, и Валере Касаткину это сильно не нравилось…

Как бы там все ни сложилось, но гвардии прапорщик Касаткин никогда не станет профессиональным киллером, душегубом, делающим на убийствах бизнес…

Ганс хитер, но и в спецназе ВДВ попадаются толковые прапорщики.

– Вы Виктор Ильин? Служба безопасности, уж извините. Позвольте доехать до клуба вместе с вами.

Ильин без особого энтузиазма согласился. Остановивший его машину мужчина хоть и был без формы, да и комплекцией не выделялся, тем не менее был более чем убедителен. Такие, как он, берут одним голосом, точнее интонацией. Бас-гитарист Ильин сел за руль, а севший рядом с ним Леонид молил всевышнего, чтобы за те восемь минут, что оставалось доехать до клуба, никто не позвонил Виктору по мобильному. Тогда события пришлось бы форсировать, перехватывать руль…

– Остановите, – произнес Леонид, когда до «Белого блюзмена» оставалось совсем чуть-чуть.