Сергей Алтынов - Маскировкой седину не скроешь

– Слушаю тебя, Владимир, – с трудом скрывая досаду, проговорил Калистратов.

Выслушав Вову, довольно жестко произнес:

– Это твои проблемы, и меня они касаться не должны. Делай что хочешь…

С этими словами Калистратов отключил связь. Вова и его звери дали-таки маху. Поймали ментов, явно работающих на Груздева, но не совладали с ними, и теперь менты забаррикадировались в одном из зданий базы ЧОПа…

Да пусть жжет их ко всем чертям!

– Что за Владимир тебе звонил? – спросила Люсечка, чуть отодвинувшись от Калистратова.

В ее карих глазах было глупое девичье любопытство, не более того.

– Да это так, по работе… – отмахнулся Калистратов.

– Просто люди с именем Владимир обычно приносят мне неприятности, – надула губки Люсечка.

– Этот не принесет, – чуть улыбнувшись, успокоил девушку Блондин.

– Он, случайно, не с Большой Грузинской улицы, у него отчество не Михалыч, случайно? – взволнованно уточнила Люся.

– Забудь о нем! Он не с Большой Грузинской и не Михалыч… – вторично отмахнулся Калистратов.

– А как его отчество? – не унималась девушка.

– Павлович, – ответил майор. – Повторяю, тебе нечего волноваться.

– Если не Михалыч, то, пожалуй, и в самом деле нечего!

Только теперь к девушке вернулось спокойствие. Она взяла бокал и наполнила его недавно откупоренным шампанским. Калистратов проделал то же самое.

– Чтобы нас больше никто не отвлекал и не нервировал! – произнесла тост Люсечка и вновь прижалась к майору всем своим трепетным тельцем. Сделала она это не слишком ловко и потому нечаянно окатила Калистратова содержимым своего бокала.

– Ой, – пискнула Люсечка. – Давай быстро в стиральную машину, пользоваться умеешь?

Майор поспешно кивнул. В самом деле шампанское основательно залило дорогую итальянскую рубашку Калистратова. Он поспешно стянул ее и направился к стиральной машине. Девушка тут же схватила его мобильник, нашла последний номер соединения, записала его на бумажку. Затем включила DVD-проигрыватель. Послышалась любовно-лирическая тема французского кинематографа.

Засунув рубашку в стиральную машину, засыпав моющее средство и включив ее, Калистратов вернулся в комнату к девушке. По его возвращении музыка внезапно оборвалась; войдя в комнату, Калистратов увидел, что Люся не одна…

Рядом с ней на диване сидел не кто иной, как Ильдар Саратовский. За спиной же Калистратова, со стороны коридора, вырос почти двухметровый бородатый гигант с длиннющими жилистыми ручищами. Вот он и в самом деле был похож на древнего скандинавского воина.

– Значит, проблемы у Вовы-беспредельщика? – не поздоровавшись, произнес Ильдар, изучив протянутую девушкой бумажку с телефоном. – Сейчас позвоним, если надо – поможем… Да ты присядь, не дрожи, упырь, гнида цветная… [17]

– Ну и клоака. Неужели так трудно хоть чуть-чуть прибраться? – оторвавшись от прибора ночного видения, проговорил Касаткин.

– Ты ничего не понимаешь, так живут истинные миллионеры, – произнес в ответ Леонид.

– Серьезно? – без тени иронии переспросил Валера, кивнув в сторону цыганского поселения.

– А ты на технику у гаражей посмотри, – отозвался Леонид.

В самом деле, в двух грязных, захламленных всяческим мусором дворах рядом с кирпичными гаражами стояли джипы-внедорожники, тянущие не на один и даже не два десятка тысяч гринов. В целом же жилища цыган состояли из диких контрапунктов. Грязь, мусор, какие-то дырявые тазы и ведра во дворах, рядом двухэтажные постройки с зелеными спутниковыми тарелками. И сами цыгане – ужасающе безвкусно одетые мужчины и женщины с золотыми зубами, а также их дети, очень подходящие для массовки в фильме о мрачных годах дореволюционной России. И ведь в самом деле, если бы не спутниковые тарелки, особняки и внедорожники, то картинка вполне соответствовала бы и середине позапрошлого века.

– Регулярно отстегивают дань местным ментам, вот «гадючник» никто и не трогает, – проговорил Леонид.

Валера вновь припал к оптике, рассматривая цыган. Никакой притягательной экзотики, некрасивые землистые лица, грязные спутанные волосы, нелепо одетые фигуры. Ольга не случайно произнесла, что можно было бы и не вмешиваться.

– Вот и наши ребятишки показались, – произнес Леонид, ведущий наблюдение за шоссейной дорогой, шедшей от города к поселку. – Ну и ни хрена ж себе! – тут же добавил он.

Валера сразу же навел свой прибор в сторону Леонида. Зрелище было и в самом деле – «ни хрена ж себе!». Из-за поворота показалась целая колонна неспешно идущих здоровенных коротко стриженных «ребятишек». Вот их уже человек пятнадцать, вот и все двадцать, конца же шествия из-за поворота не наблюдалось.