Сергей Алтынов - Предателей казнят без приговора (Сборник)

– Десять минут отдыха, – произнес я, как только Игорь закончил говорить.

Будем надеяться, что я выиграл у «охотника» время. И самое главное теперь это время не упустить.

Дятлов рассказал очередной анекдот, и обстановка несколько разрядилась. Будем считать, что наступило временное перемирие. Чтобы немного отдохнуть мозгами и размять мышцы, я решил поупражняться со Степанычем в рукопашном бое. Нефедов привычно хмыкнул, оценив в который раз мою стойку, и принял свою – немного ссутуленную, но с прикрытой челюстью и нижней частью тела. Такие обычно бывают у специалистов по боевому самбо. У меня же стойка, надо сказать, не слишком характерная для классического бокса – корпус подан назад, при этом какое-то корявое припадание на правую ногу. Впрочем, подобная «неправильная стойка» была у Валерия Попенченко, что не помешало ему стать олимпийским чемпионом. Я же скромно выполнил норматив мастера спорта на третьем курсе Рязанского десантного… Однако сейчас я не на ринге. Степаныч сам имел боксерскую подготовку на уровне первого разряда, но при этом был прекрасным специалистом по боевому самбо, ушу и был неплохо знаком с прочими костоломными системами. Ни он, ни я не торопились атаковать. После недавней беседы и клятв настроение было неспортивным. Если бы мы находились на ковре, то судья-рефери неминуемо влепил бы нам обоим по замечанию за пассивное ведение боя. Неожиданно Степаныч вышел из боевой стойки, подняв вверх правую руку, что по неписаным правилам означало конец поединка.

– Давай-ка, Валентин, кое на что проверю тебя, – произнес Нефедов.

– На вшивость? – не очень любезно отозвался я, также выйдя из стойки.

Нефедов молча вытащил из собственной кобуры пистолет Макарова, вынул обойму, проверил, не осталось ли патрона в стволовой части.

– Держи! – Степаныч резким движением бросил мне оружие, и я исхитрился поймать его на лету.

– Тебе нужно обыскать меня, а я весьма опасен! – тут же сформулировал боевую задачу Степаныч. – По голове меня при этом бить нельзя, по почкам и по печени тоже.

– Отчего же? – усмехнулся я.

– Твоему командованию я нужен целеньким, – пояснил Степаныч. – Начинай!

Вполне логичное объяснение – измордовать пленника до потери сознания штука нехитрая, а вот взять и доставить целым и невредимым совсем другое дело.

– Руки в гору, падла! – тут же рявкнул я на Степаныча.

– Без хамства, пожалуйста, – дернул усами Нефедов, но команду выполнил.

Обычно в таких случаях пленника ставят к стене и заставляют максимально широко расставить ноги. Затем обыскивают его, контролируя одну из конечностей. Если пленный дернется, то его тут же бьют под коленный сгиб, и он теряет равновесие. Однако в сложившейся обстановке стены у меня не было. Поставить на колени? Крайне неудобно обыскивать, особенно с учетом того, что потайная кобура может быть закреплена где-нибудь на голени… В этот самый момент Степаныч хлопнул самого себя по затылку, точно убил муху или комара.

– Не двигаться! – напомнил я.

– Кусаются, заразы, – пояснил Степаныч и вторично хлопнул себя по голове.

– Ну-ка опусти руки! – скомандовал я.

Недоумевающий Степаныч опустил обе конечности на уровень пояса.

– Снимай штаны! – продолжил я.

Выход найден. Спущенные штаны (а вслед за ними и трусы) весьма затрудняют способность к сопротивлению. Извини, Григорий Степанович, но ты сам дал мне такое задание… В который раз недовольно дернув усами, подполковник Нефедов молча выполнил команду. Спущенные до щиколоток камуфляжные штаны сковывали теперь любые движения ног.

– Теперь трусы!

Нефедов взялся было за плавки, но тут же хлопнул себя по спине.

– Кусают, твари, сил нет! – пояснил тут же.

– Трусы снимай.

При выполнении боевой задачи нужно быть непреклонным, но вежливым. Степаныч вновь взялся было за плавки, бросил на меня укоризненный взгляд и тут же вновь дернул руку за спину. Теперь уже я бросился к нему, вывернул руку, упер пистолет под ухо. Таким образом, Степаныч оказался в крайне неудобном, согнутом положении.

– Сам видишь, нету у меня оружия, – сдавленно произнес Нефедов.

В самом деле, под камуфлированной майкой ничего нет, штаны спущены, под трусами тоже вряд ли что-либо имеется. Я ослабил хватку. Степаныч стал разгибаться медленно, и в этот момент я совершил ошибку. Надо было немедленно отступить на два шага назад и контролировать каждое движение пленного. Я же замешкался всего на секунду, и пистолет оказался в опасной близости со Степанычем. Обычно опытные рукопашники не упускают такого момента и попросту выбивают оружие из рук противника. Далее же, как говорится, посмотрим, чья возьмет. Степаныч же сделал молниеносное движение, провел захват и в считаные доли секунду пистолет уперся мне в грудь. При этом я продолжал сжимать его, просто ловкий Степаныч исхитрился таким образом захватить кисть моей руки. В следующую секунду Нефедов нажал своим пальцем на мой указательный палец… Если бы пистолет был заряжен, получилось бы, что я сам выстрелил себе в грудь. Со столь близкого расстояния подобное ранение, скорее всего, было бы смертельным.