Сергей Алтынов - Снайпер контрольный не делает

Вот так на первых порах выглядит составленный мной психологический облик подполковника медслужбы Кольцовой.

– Меня интересует, каким образом вы проводите реабилитацию, – продолжил я, но затем все же ответил на интересующий Ладу Вячеславовну вопрос: – Сделать фильм на эту тему мне заказал мой продюсер.

Кольцова, кажется, была удовлетворена. Заговорила мягким, обволакивающим голосом, каким некогда артисты читали вечерние сказки:

– Мой метод психокоррекции и реабилитации основан на древних философских учениях различных культур. Не знаю даже, как вам это попонятней объяснить.

Несмотря на «сказочную» интонацию, она сумела меня уесть. Дескать, не понять тебе, лаптю неотесанному, меня, такую ученую.

– Объясняйте, как сочтете нужным, – отозвался я и мило улыбнулся, глядя в хитро прищуренные заплывшие глазки, готовые вот-вот снова утонуть в загорелых щеках.

– Ну так вот, – продолжила Лада Вячеславовна. – Я и мои сотрудники стремимся вплотную подвести наших пациентов к ощущению чувства счастья. Простого и незамысловатого. Каждодневного. Ну, например, человек испытывает истинное счастье, выпивая стакан воды, если до этого он не пил целые сутки. Вы понимаете меня?

Ох, как я понимаю Кольцову! Да и другие ребята, кому приходилось сутками лежать в лесу с опустевшей фляжкой, тоже понимают.

– Более-менее, – пожал плечами я. – Но мне непонятно, как конкретно вы… психокорректируете ваших пациентов?

– А вы это покажете в своем фильме?

– Как посчитаете нужным.

– Ну… Мне кажется, не все стоит показывать, – с паузами, растягивая слова, проговорила Кольцова.

Она заметно поскучнела. Вот если бы главной героиней фильма была она, Лада Кольцова. Перестроить беседу в это русло? Впрочем, я же сказал ей, что фильм художественный.

– Пожалуйста, поподробнее о вашем методе, – мягко произнес я.

– Мы устраиваем с пациентами ролевой тренинг. Но не такой, как у актеров. Я считаю, для того чтобы человек очистился от неприятных воспоминаний, он должен мысленно опуститься еще ниже, чем он был. Первая ролевая стадия – клоун. Бывший солдат или офицер должен представить себя клоуном и постараться развеселить всех остальных. Публика имеет право свистом выражать свое недовольство. Каждый по очереди в течение десяти-двенадцати минут изображает клоуна, а все остальные – публику.

– Это первая ролевая стадия, – кивнул я. – А сколько их всего?

– Еще две. Вторая стадия – животное.

Интересная «теория эволюции»! Я решительно ничего не понимал в методе реабилитации, изобретенном доктором Кольцовой. Впрочем, надо дослушать ее до конца.

– Пациент должен почувствовать себя каким-нибудь животным, например собакой. Причем брошенной хозяином. Несчастная, бедная собака бродит и ищет хоть какой-нибудь угол. И вдруг находится добрый человек, который забирает собаку к себе домой. Такие сцены мы тоже разыгрываем с каждым по очереди.

– В роли хозяина – вы? – спросил я.

– Обычно наши штатные психотерапевты, – точно не заметив подвоха, ответила Лада Вячеславовна. – Но иногда бываю и я.

– Вы что же… заставляете их лаять?!

– Нет, но если наш гость изъявляет желание раскрепоститься до такой степени, я не считаю нужным препятствовать.

Я с трудом совладал с собой. Хотел было задать вопрос о третьей ролевой стадии, но в дверь без стука вошла пожилая дама и молча протянула Кольцовой какую-то бумагу. Главврач пару секунд изучала ее, потом поднялась со своего места и, извинившись, вышла из кабинета вместе с неразговорчивой визитершей. Я проводил Ладу Вячеславовну ненавязчивым взглядом. Она была обладательницей просто-таки необъятного зада, очертания которого не могла скрыть самая широкая юбка. При ее высоком росте большой зад смотрелся вполне гармонично, но мне почему-то пришла в голову мысль о розгах… Тьфу, отвлекаюсь. Я ведь пришел сюда не за этим. Что же касается психокоррекции… По-моему, это какой-то дурдом. И мне повезло, что я в свое время не был здесь «реабилитирован». Видимо, третья ролевая стадия заключается в том, что недавний солдат представляет себя насекомым. Крохотным жучком, козявкой, которую вот-вот раздавит огромный розовый палец, принадлежащий все той же Ладе Вячеславовне Кольцовой… Додумать этот сюжет я не успел, так как Кольцова вернулась в кабинет. Я тут же задал ей вопрос о третьей стадии и получил внятный ответ, полностью подтверждающий мое предположение. Козявке совсем плохо, бежать некуда. Человек сверху…