Сергей Алтынов - Зона особого внимания

– Его уже распатронили. Это было необходимо сделать, вы, как финансист, сами должны понимать. Собирать его назад теперь придется нашими российскими способами, при помощи утюга и паяльника, а там это не так просто, как в родном отечестве. На чужом поле любая игра труднее, а такая особенно.

– Что же делать? Нам нужны эти деньги, как воздух, как сама жизнь, я же тебе говорил, страна на пороге кризиса, одним из первых падет наш банк, надо спасать положение любыми…

– Знаю, хватит причитать. – Романенко дозрел, с ним можно было не церемониться. – Здесь я дела завтра утром закруглю и днем вылетаю. Мои ребята, которые сидят там уже неделю, сообщили: у них все готово, оружие достали на месте, с клиентов глаз не спускают, подыскали три варианта укрытия. Начнем сразу, как прибуду на место.

– Да, да, надо сразу…

– Мне еще нужны наличные, тех не хватило. Тысяч триста, сейчас.

– Но где я возь…

– Без «но» и без «где». Я знаю где. Сказать? – Кивок в сторону антикварных напольных часов, за которыми скрывался врезанный в стену сейф. – Могу даже открыть, ключ при мне… – Виктор Алексеевич уже не скрывал, что считает себя хозяином положения. Банкир молча глядел на него расширенными от ужаса глазами.

– И еще, чтобы потом не возникало недоразумений, я их не люблю. Канадский банк останется под моим управлением. Негласным, конечно. Номинально там будут сидеть прежние хозяева, я сумею их повязать так, что они будут улыбаться и делать то, что я скажу. Но выходить на них ты, Аркадий Борисович, будешь через меня. И все будет хорошо, поверь, тебе же будет легче – твоя хата с краю… Ну что, сам откроешь сейф или мне прикажешь потрудиться?

Аркадий Борисович с трудом выбрался из кресла и на ватных ногах пошел к часам. Да, в деле, на которое он положил жизнь, его хата скоро может оказаться с краю. И даже в собственной хате он сам может оказаться с краю. Будь проклят тот день, когда он встретился с этим человеком. Хотя еще не вечер… Эти мысли так ясно читались на лице банкира, что Балашов, озоруя, мягко улыбнулся и ободряюще кивнул Аркадию Борисовичу:

– Не журысь, хлопец…

…За поворотом шоссе показалась коричневая громада здания аэропорта.

Руоповцы, наблюдавшие всю последнюю неделю за особняком Штурмана, зафиксировали группу, подъехавшую на двух джипах, но докладывать начальству – майору Каменеву, не спешили: в группе были «знакомые все лица», одна компания с владельцем особняка, подобные визиты случались уже не раз…

Болт и его верная команда, включая «вернувшегося из командировки» Тишу, на этот раз не вошли, а буквально вломились на территорию особняка. Маршал встретил их у крыльца, как и подобает по званию – стоял прямо и спокойно, заложив большие пальцы рук за брючный ремень.

– Маршал! Ильдар завалил Штурмана, а мои ребята – Ильдара! – сообщил Болт законнику. Глаза беспредельщика и его свиты горели нездоровым возбуждением – они знали, что должно произойти сегодня, и походили на свору злобных собак, которых отвязали для травли.

Маршал молчал. Смерть Штурмана была для него ударом, однако он не выдал себя. Законник уже о многом догадывался: «контрольки» обманули его самого, позволив поверить, что Варлам ошибся и никакого стукача нет. В последние дни Маршал понял, стукач был и продолжает стучать, скорее всего эта сука – Болт, и догадывался, на кого он пашет. Не хватало конкретного факта, чтобы предъявить Болту счет, и вот он, факт. Только не ожидал старый вор-идеалист, что ссученный бригадир поднимет руку на Штурмана. А теперь, похоже, пришла и его, Маршала, очередь. И народу рядом, по сути, никого… Хитро подгадал, сучара.

– Ну, Маршал! Чего молчишь? Штурмана завалили! – Болт трусил, ему казалось, что законник видит его насквозь.

– Я знаю… – прервал молчание Маршал. Голос его был хрипловат и спокоен. Как и всегда.

– Откуда? Кто-то уже сообщил? – Болт нервничал, его широкий лоб становился все влажней.

– И знаю, что это сделал ты, Болт! – слова Маршала прозвучали как приговор.

– Ты что, Маршал? Спятил? Я – Штурмана? – голос бандита предательски завибрировал.

– Не ломай комедию, Болт… Отпусти моих телохранителей, а со мной можешь делать все, что угодно. Если духу хватит…

«Ну все, пора открыть карты, – понял Болт. – Черт с ними, с телохранителями, их здесь всего двое, где-нибудь в карты режутся… Сейчас главное не поднимать шума, пусть катятся, потом все равно достанем "шестерок". А так, устрою приятный сюрприз Санычу, пойдет мне в зачет…»