Альберт Байкалов - Крутая глиссада

– Не надоело? – громом среди ясного неба прогремел над самым ухом голос, и в тот же момент в голове у Василия словно лопнул огромный, наполненный светом шар. Земля накренилась, а потом будто накрыла его всей своей массой.

Очнулся Василий от пронизывающего холода. Он лежал в ручье, придавленный чьим-то телом. Майор закашлялся, и в тот же момент его схватили за шиворот и выволокли на траву. Под левый бок словно сунули высоковольтный провод. Василий охнул, подскочил и тут же, скорчившись, замер.

– Тише, не надо его калечить, – резанул слух голос Метиса. – Он мне живой нужен.

– Этот шакал убил наших братьев! – срывающимся голосом проговорил кто-то на чеченском языке.

– Значит, на то была воля Аллаха, – спокойно ответил Метис. – Он так поступил, решив очистить наши ряды от слабых.

– Хочешь сказать, что Асламбек был плохим воином?! – не унимался ударивший Дрона ногой чеченец.

– Кто из тех, кто остался в Хатуни, достоин похвалы? – вопросом на вопрос ответил Метис. – Может, Зелемхан с Шакуром, которые оказались запертыми в зиндане? Или твой Асламбек? Разве это не он с двумя помощниками лишился не только оружия, но и жизни? Зачем мне такие моджахеды?

Василий, не поверив своим ушам, приоткрыл глаза и зарычал от досады. Прямо перед ним на корточках сидел Метис. На этот раз он выглядел немного иначе, чем во время их первой встречи. Несуразно огромная борода чеченца сейчас была аккуратно подстрижена. Из-под обыкновенной форменной кепки не торчали в разные стороны черные патлы. За его спиной стояли еще двое вооруженных чеченцев.

– Так рад, что глазам не можешь поверить? – рассмеялся чеченец. – Ты хороший спецназовец. Быстро своего хозяина нашел!

Дрон сокрушенно вздохнул и медленно сел. Вокруг, кроме Метиса, стояли пять бандитов. Судя по лицам, всем было весело.

– Встань, – приказал Метис и выпрямился.

Василий подчинился. Однако едва он поднялся, как земля поплыла из-под ног. Пытаясь удержать равновесие, майор сделал шаг в сторону. Восприняв это как попытку бежать, стоявший в том направлении чеченец резко выставил вперед руки. Налетев на них, Дрон присел и сдавил виски ладонями.

– Что, плохо? – усмехнулся Метис.

– Пил всю ночь, – съязвил майор.

– Карим, – развернувшись назад, позвал Метис здоровенного бородача, голову которого украшала повязка с арабской вязью. – Свяжи ему руки и веди в блиндаж.

Спустя пару минут запястья Василия были стянуты веревкой, а его, подталкивая в спину, вели вниз по ручью. Настроившись на длительный переход, он был удивлен, когда, спустя десять минут ходьбы на небольшой взгорок, ему приказали остановиться. Тут он увидел в земле провал, из которого торчали обуглившиеся бревна и доски. Василия схватили за шиворот и направили в лаз. Майор понял, что это старый схрон боевиков, который когда-то обнаружили и взорвали военные. Он оказался в узком коридоре, стены которого были укреплены связанными из веток и стволов тонких деревьев щитами. Местами они лопнули, и грунт обвалился, наполовину засыпав проход. Пришлось пробираться, согнувшись в три погибели. Все двигались вперед, в сторону тусклого света. Оказавшись в небольшом, с бревенчатым потолком помещении, остановились. Дрон огляделся. Конструкция подобных сооружений ему была хорошо знакома. Еще до первой чеченской войны в труднодоступных районах велось активное строительство убежищ для небольших отрядов боевиков. Экстремисты тщательно готовились к затяжной партизанской войне. В идеале такой блиндаж состоял из нескольких помещений и имел как минимум два выхода наверх. Они тщательно маскировались, а подходы минировались. Подземные коридоры упирались в бревенчатые экраны. Они защищали находившихся в жилом помещении людей от осколков ручных гранат, заброшенных через случайно обнаруженный лаз. В комнате отдыха, как правило, был стол, топчаны и место для хранения оружия. Отдельно располагалась кухня, зачастую работавшая на газе, баллон с которым прятался на поверхности. Преимущество этого вида топлива было очевидным. Газ не коптил и почти не давал запаха. Дрону случалось бывать в схронах, где были небольшие бани, туалеты и даже операционные. Как правило, такие укрытия строились рабами и обязательно вблизи ручьев или небольших речушек, от которых сооружались водоводы.

Здесь бревна экрана пошли на подпорки обвалившегося потолка. Остались лишь четыре вертикальные трубы, между которыми они лежали. Две трети помещения, освещенного тусклым светом керосиновой лампы, занимали грубо сколоченные нары. Прямо перед входом стоял стол. Пахло кострищем. Присмотревшись, Василий заметил, что часть конструкций обуглена, подвергалась обрушению и была восстановлена.