Альберт Байкалов: Наш хлеб – разведка

– Смерть наступает быстро? – Сайхан вытянул шею, стараясь не пропустить ни слова.

– Нет, – покачал головой Мухаммад. – В том-то и вся коварность этого препарата. Пройдет от пяти до двадцати дней, прежде чем у человека резко поднимется температура, а тело покроется язвами. Он будет бредить и очень быстро умрет после появления этих симптомов. Поэтому его надо применить одновременно в нескольких частях этой страны шайтанов. Тогда русские не смогут быстро понять, что происходит. Лечить эту болезнь можно. Но, пока врачи разберутся, с чем столкнулись, много людей покинет этот мир. И еще, – он внимательным взглядом обвел всех троих чеченцев. – Она быстро передается от одного человека к другому. Если кто-то из ваших моджахедов вступит в контакт с зараженным или в его руках сломается ампула, то от него лучше сразу избавиться. Часть жидкости, а те, кто ее ждет, уже знают об этом, должна быть разлита в баллоны с аэрозолем. Нужно будет распылить их в метро. Вы подготовили пленных?

– Да, – медленно кивнул Хан. – Пока их девять. Все из разных частей, как и говорил ваш человек.

– Надо больше. В тот день, когда поступит сигнал, вы должны вывезти их в одно из селений поближе к Грозному и совершить «акт доброй воли», – он пригладил рукой бороду, словно убеждаясь, что она на месте. – Перед этим дайте им зараженной воды. Люди станут опасными, когда большинство из них будет на пути домой в самолетах и поездах.

– Мы давно решили, как поступим. Передача пленных произойдет в Курчалое, – улучив момент, заговорил Хан. Он не хотел тратить время на обсуждение вопроса, который был уже давно продуман. – Уже сейчас я распорядился, чтобы их хорошо кормили и не били. В противном случае после передачи этих кафиров отправят в госпиталя. Как правило, доведенных до истощения военных после освобождения из плена держат там очень долго. А вы сами сказали, что болезнь может проявиться уже на пятый день. Врачи могут обнаружить, что они больны, и никто не доедет до России. Чтобы командование быстрее шевелилось, мы сначала оповестим о нашем решении родственников тех, кто находится в плену. Я уверен, многие матери приедут прямо к месту возврата своих детей. В таком случае они задержатся в Чечне не больше чем на неделю.

В течение нескольких месяцев люди Хана собирали пленников по всей Чечне. Кого-то выкупали в других отрядах и горных аулах, кого-то захватывали сами. Благо в республике царило относительное затишье и военные начали терять бдительность. Все чаще можно было увидеть на рынках одного-двух бойцов или даже офицеров без обычного сопровождения. Стали появляться на дорогах одиночные машины. По условию, которое выдвинул представитель араба Нурды, боевики не брали тех, кто был старше двадцати пяти лет. Он объяснял это тем, что люди в возрасте попросту скончаются в первый же день после заражения. Но Хан был достаточно образован и уже знал, что все дело в прививках, которые перестали делать в конце восьмидесятых годов прошлого века. Не надо было иметь много ума, чтобы догадаться: в руки «Аль-Каиды» наконец попала натуральная оспа, которую тут же было решено испытать в России.

– Денег вам дадут достаточно, – вздохнув, продолжил Мухаммад. – Постарайтесь использовать их по назначению.

– Не беспокойтесь. Каждый доллар превратится в каплю крови неверных, – заверил Хан. – Когда вы помогали нам через посредников, много оседало в карманах нечистых на руку людей. Сейчас этого не будет.

– Я заметил, как в самом начале разговора на ваших лицах появилось недоумение, – взгляд араба сделался насмешливым. – Не ожидали, что обойдусь без переводчика?

– Вы очень хорошо говорите по-русски, – почувствовав переход от делового разговора к обсуждению обычных тем, впервые посмел подать голос Ансалту.

– Я долго учился в Советском Союзе. – Мухаммад выдержал паузу, и, судя по его виду, специально, чтобы насладиться произведенным впечатлением от того, что он скажет дальше: – В середине семидесятых окончил Ленинградский медицинский институт имени Павлова.

Сайхан удивленно хмыкнул:

– Теперь понятно, почему именно вы с нами говорите.

– Жизнь заставила врача превратиться в воина, – развел руками Мухаммад.

Известие о том, что кроме собаки порезан еще и постоялец, шокировало хозяйку дома. Глядя широко открытыми глазами на Антона, она прикрыла ладошкой рот и попыталась встать, но вновь обессиленно опустилась на табурет.

– Мне нужны бинты и полиэтилен, – доставая сотовый, сказал он и набрал номер дежурной части. Быстро продиктовав ответившему на звонок милиционеру адрес и в двух словах объяснив, что произошло, вернулся во двор. Пройдя к сарайчику, зашел внутрь. Пошарив по стене рядом со входом рукой, нащупал выключатель. Желтоватый свет электрической лампочки выхватил из темноты лежащего на полу Лютого. Полуприкрытые веки слегка подрагивали. Антон оглядел комнатку. Раскладушка, стол, стул. На вбитых в стену гвоздях висели куртка и плащ. Никого. Присев на корточки перед раненым, расстегнул рубашку и оголил живот. Из пореза пузырились зеленоватые канаты кишок. Лютый жалобно застонал и открыл глаза.