Альберт Байкалов - Превентивный удар

– Ну что? – заерзал на сиденье Полынцев, разбуженный его возней.

– Вахид идет сзади, – Антон отключил питание и закрыл ноутбук. – Разрыв четыреста семнадцать километров.

– Многовато, – пробормотал Сергей. – Когда их вперед пропустим?

– Они, по всей видимости, остановятся на ночь во Флоренсии, – Антон стал укладывать оборудование в рюкзак. – Нам придется заночевать в окрестностях, а утром уже поедем позади них.

– А разве нельзя снять номера в гостинице? – услышав разговор, развернулась на сиденье Кристина. – Здесь много туристов. На нас никто не обратит внимание.

Она выглядела усталой. Они провели эту ночь в горах, отъехав от шоссе по узкой, давно не езженой и размытой дороге в глубь рощи невысоких деревьев, похожих на гигантские кусты полыни. Было сыро и довольно прохладно. Сменяясь по очереди в охранении, спали, устроившись на сиденьях.

– Нельзя, – Антон некоторое время смотрел на нее, размышляя, объяснять причину отказа или нет, потом, словно вспомнив, что перед ним женщина, улыбнулся: – Мы не знаем, как решит поступить Хуан дальше. Возможно, ему придет в голову, не останавливаясь, проехать через город дальше. Тогда нам придется среди ночи срываться. А в этом случае мы действительно всех насторожим.

Впереди сквозь завесу дождя можно было различить дома с плоскими крышами. Заросли по обе стороны дороги стали реже. Подъезжали к Флоренсии. Неожиданно справа от дороги Антон увидел армейский грузовик и группу людей в военной форме.

– Кристина, – окликнул он девушку, – будь с ними порезче. В дороге мы сломались и теперь очень злые.

– Может, еще не остановят, – предположил Полынь, глядя, как ехавший впереди них грузовик благополучно миновал пост.

От группы военных отделился мужчина в камуфлированной униформе и махнул рукой. Иса включил поворот и, прижавшись к обочине, остановился.

Военный в зеленой шляпе с замысловатой кокардой подошел к окну со стороны водителя и что-то сказал.

Иса вопросительно посмотрел на Кристину.

– Документы спрашивает и цель поездки, – быстро перевела она и что-то ответила на испанском.

Военный на какое-то время замешкался, посмотрел на своих коллег, которые стали неторопливо приближаться к машине. Кристина, выругавшись, открыла дверь и выскочила на дорогу.

Между ней и колумбийцами завязалась оживленная беседа. Они недоуменно пожевали губами, бросали в сторону машины растерянные взгляды. Наконец один из парней подошел к микроавтобусу и, открыв двери пассажирского салона, заглянул внутрь:

– Ращан?

– Йес, – подтвердил Полынь, не меняя положения. – Водка, Горбачев, мафия.

– О-о! – колумбиец расплылся в радушной улыбке и быстро заговорил.

Подошла Кристина:

– Спрашивают, что в этих сумках.

– То, что берут с собой туристы, – усмехнулся Антон и, развернувшись на сиденье, выволок огромный баул из середины кучи. – Пусть смотрит. Можем выйти из машины.

Внешне казалось, что он достал первую попавшуюся под руку сумку. На деле именно она и еще одна, лежавшая ближе к выходу, были забиты безобидным барахлом, начиная от банок с консервами и заканчивая носками.

Кристина перевела.

Военный вдруг выставил перед собой руки, часто замотал головой.

Антон без перевода понял, что он не собирается проверять машину с русскими.

Распрощавшись с ним, Кристина забралась в кабину. Иса завел двигатель и включил передачу.

– Они сказали, что за городом начинается территория, где государство не гарантирует безопасность иностранным туристам, – Кристина достала зеркало и поправила прядь выбившихся из-под кепки волос.

– Это мы не гарантируем безопасность тем, кто там живет, – усмехнулся Полынцев.

Он взял флягу с водой и, открутив крышку, сделал несколько глотков.

– Давай, Рембо, подухарись, – хмыкнул Мишень. – Забыл, как посреди города волосы на одном месте рвал?

Несмотря на все опасения, жизнь Акутина после очередного предательства коренным образом изменилась в лучшую сторону.

Это стало заметно сразу. В тот день работы были отменены. Вместо них Андрес приказал Нескромных и Серенко перенести труп убитого ими подростка подальше в лес и закопать. При этом Акутин оставался сторонним наблюдателем вопреки предположению, что его заставят помогать. Затем все вернулись в лагерь.

Обоих химиков закрыли в хижине, предварительно убрав из нее ножи, куски проволоки и даже обломок зеркала. В общем, все, что могло стать оружием. По крайней мере, так объяснил свое решение Андрес. Но Акутин воспринял его действия по-своему. Колумбиец опасался, что, отчаявшись, русские могут попытаться покончить с собой. У дверей, снаружи, выставили пост.