Альберт Байкалов - Превентивный удар

Но, как ни странно, перемены в жизни Лизку не радовали. Нет, не особо стесняли ее и постояльцы, которые, кстати сказать, часто и надолго пропадали, за исключением Сергея. Она боялась, что однажды в дверь позвонят люди с суровыми лицами, сунут под нос развернутую красную книжицу, заломят, как в кино, за спину ее ручки, оставив на нежной бархатистой коже синяки, и уткнут носом в пол, покрытый в конце лета ковролином.

Полгода Лизка рисковала, а выражаясь юридическими терминами – входила в состав организованной преступной группы, занимающейся похищением людей.

Киднеппинг был поставлен на поток. Серый находил подходящую кандидатуру с богатыми родственниками – чаще всего избалованного родителями недоросля. Лизка завязывала знакомство и устраивала все таким образом, чтобы клиент оказался в машине Маклая. Пепел вел переговоры и шантажировал родителей. Суммы за выкуп назначались небольшие, причем во всех случаях предкам сообщалось, что их отпрыск попался на изнасиловании «сестры» – то есть ее, Лизки, – и вопрос быстро утрясался. Заложников держали в одном из сел недалеко от столицы, у старика, который был, по словам Серого, его дядей. Лизка раз в день привозила еду в специально оборудованную баню и справлялась о самочувствии клиента. Когда папаша или мамаша созревали и соглашались выложить за свое чадо деньги, его ночью вывозили из импровизированной тюрьмы и переправляли к месту предстоящего обмена. Лизка не переставала удивляться: за все время никто из родственников не обратился за помощью в милицию. Когда же смотрела новомодные боевики с похожим сюжетом, то про себя смеялась над наивностью сценаристов и тупостью их героев. Так длилось полгода. Везению способствовало то, что не хватали малолетних детей и всегда, прежде чем назначить сумму, рассказывали родителям о якобы совершенном сыном насилии. В размеренную, если ее можно так назвать, жизнь внесли коррективы появившиеся несколько дней назад двое кавказцев. Адлан и Каха предложили хорошие деньги за то, чтобы увезти в укромное место из Домодедова одного мужичка. Пепел согласился. Тем же вечером выехали в аэропорт. Отрепетировали встречу. Но, когда дошло до дела, возник целый воз проблем. Парень оказался не промах, и теперь все вповалку валялись на разложенном диване в комнате, поскуливая от боли в ребрах, сломанных челюстях и вывернутых суставах.

Лизка допила пиво и, встав, включила душ. Сквозь шум воды услышала, как в дверь позвонили. Зная, что никто из квартирантов по причине своего внешнего вида подходить не станет, чертыхнулась и выбралась из ванны. Быстро смахнула воду полотенцем, накинула халат, на ходу запахнувшись, вышла в коридор.

– Кто? – спросила нарочито громко, так, чтобы в комнате было слышно. Мало ли. «Глазка» тем более не было.

– Адлан, – прозвучал глухой голос.

Открыв замок, она впустила чеченца в прихожую.

– Ты не один? – увидев позади Адлана его дружка Каху, зачем-то спросила Лизка.

– Где Пепел? – глядя исподлобья, негромко поинтересовался чеченец.

– Все в зале, – пожала она плечами и направилась в ванную – дальше приводить себя в порядок.

Из глаз брызнули искры. Кто-то из гостей, схватив за волосы, толкнул ее в комнату. Не удержавшись на ногах, она полетела головой вперед и, ударившись о косяк, упала на пол. Лизка не потеряла сознание. Просто замерла. Она даже не закричала, когда кто-то из чеченцев, перешагивая через нее, наступил на руку.

– Лежите, тюлени вонючие? – злобно прошипел Каха.

Послышалась возня. Лизка догадалась, что ее подельники вскакивают с дивана. Звук телевизора стал тише.

– Мы как договаривались? – заговорил Адлан. – Вывозите этого шайтана к себе, а утром нам даете расклад, на кого он работает и чем дышит.

– Так ведь никто не знал, что он…

Пепел заикался. Лизке стало по-настоящему страшно. Она никогда не слышала, чтобы его голос дрожал.

– А не надо знать, – скрипнуло кресло. Адлан сел. – Кто хозяин дома?

– Брат моего отца, – залепетал Пепел.

– Плохо, – вздохнул Каха.

Послышался едва уловимый металлический щелчок. Лизка ужаснулась. У Серого был газовый «ствол», и она слышала похожий звук, когда он снимал пистолет с предохранителя. Но только похожий…

– Пацаны, вы что? – осипшим от волнения голосом завопил Маклай.

– Дед не знает, где я живу, – Серый старался говорить спокойно, но это у него плохо получалось. От волнения он стал глотать окончания: – Он моего отца в глаза не видел. Их разлучили еще перед войной. Я его через Центральный архив нашел, когда откинулся…