Сергей Зверев - Агент без прикрытия

Алексей тянул штурвал на себя, самолет набирал высоту. Бондарев стоял за его спиной.

– Я же говорил, проскочим, – сказал Клим.

– Еще один, – украинский пилот взглядом указал на появившийся рядом военный вертолет.

– Они знают, что у нас на борту, сбивать не станут.

Вскоре тот отстал.

– Скоро появятся истребители. Куда летим? – Алексей всматривался в показания приборов.

– Если дотянем, то к Средиземному морю. Ни в одной стране мира нам не дадут возможности приземлиться, это я спинным мозгом чувствую.

– Должны дотянуть. Может, даже до Кипра, но…

Клим вскинул ладонь:

– У нас осталось чуть меньше часа. Если не обнаружим мину, то самолет разнесет на куски еще над Сирийской пустыней. Ты говорил, что знаешь в машине каждый уголок.

В дверном проеме уже стояла Ружана.

– Я могу попробовать сесть за штурвал, – сказала она.

– Попробовать?

Женщина устало улыбнулась:

– В свободное время я развлекаюсь тем, что прыгаю с парашютом и пилотирую спортивный самолет.

– Богатое развлечение. – Клим смотрел на нее.

– Копейки. Час проката спортивной машины стоит сорок долларов.

Алексей передал штурвал, несколько минут наблюдал за тем, как управляется Ружана.

– Разница такая же, как между легковой машиной и автобусом, – сказала она.

Алексей бросился в грузовой отсек, первым делом поднял люк в полу, заглянул, провел рукой под настилом. Вскоре появился и Бондарев.

– Я связался с американцами по рации. Они с полуслова меня поняли. Так что если увидишь рядом истребители, то это всего лишь сопровождение, – он уже заглядывал в пространство между ящиками, – они сумели обеспечить нам коридор в Ирак, сумеют и проложить его обратно. Но подтвердили, что никто не согласится принять нас с грузом.

Ящики были не закреплены и при взлете разъехались, сдвинулись.

– У нас смещен центр тяжести, – произнес Алексей.

– Не больше сорока минут, – предупредил Бондарев, присоединяясь к поискам.

Предоставив Алексею осматривать тайники, он перешел к сиденьям. Первым делом извлек завернутый в шелестящую бумагу кейс.

– Нашел? – Алексей подобрался к Климу.

– Не бомбу, и погоди радоваться. – Бондарев отбросил крышку. – Есть, – в руке у него был его собственный аппарат, похожий на мобильник.

Он на секунду задумался, вдавил несколько кнопок. Сапфировое стекло осветилось. Держа трубку перед собой, Клим медленно поворачивался.

– Ты что делаешь?

– В трубку вмонтирован сканер, – торопливо ответил Клим, – таймер дает слабое пульсирующее излучение, обычно совпадающее с частотой электронных часов. Одно плохо – здесь очень много «наводок».

Бондарев присел. Отросток антенны смотрел под кресла.

– Здесь, – уверенно показал он на панель, прикрывавшую короб вентиляции. И принялся откручивать пальцами наживленные винты.

Осторожно, убедившись, что мина не установлена на неизвлекаемость, Клим взял ее в руки.

– Тридцать две минуты, – глянул он на таймер.

– Иди, обрадуй Ружану.

– Пока эта дрянь тикает, думаю, радоваться рано.

– Она не тикает, это электроника. Но, по большому счету, ты прав.

Клим перепрограммировал трубку, приложил ее к таймеру. По экранчику побежали, сменяясь, ряды цифр. Замерли, мигнули и погасли.

– Надеюсь, что взрыватель у них серийный, – Бондарев показал на уже погасший дисплей взрывателя, – но все же лучше будет извлечь его.

Он ловко, будто тренировался в этом занятии каждый день, извлек взрыватель, положил его на соседнее сиденье, и только сейчас Алексей заметил, что все лицо Клима покрыто мелкими каплями пота.

Ружана тут же обернулась, лишь Алексей и Бондарев оказались в кабине.

– Ну как?

– Все в порядке. Нашли и остановили таймер.

– Я еле удерживаю самолет в горизонтальном положении, его клонит влево.

Алексей занял место Ружаны за штурвалом. В стороне виднелись удаляющиеся огни истребителя.

– Он уходит. Мы подлетаем к Сирии. – Бондарев приложил трубку мобильника к уху и, прикрывая микрофон ладонью, принялся что-то говорить.

Из-за шума двигателей его спутники не могли слышать, что именно. Наконец он опустил руку с аппаратом.

– Могу вас обрадовать и огорчить. Есть две новости. Начинать с плохой или с хорошей?

Ружана кусала губы, Алексей с надеждой смотрел на Клима, не понимая, что это за мобильник у него такой странный.

– Хорошая – нас беспрепятственно пропустят над Сирией и Израилем.

– А плохая? – вырвалось у Ружаны.