Сергей Зверев - Агент без прикрытия

– Иса приказал взрывать самолет, если он не вернется до пяти вечера, – прошептал Омар.

Ружана тут же глянула на свои часы, но вспомнила, что не переводила время, и никак не могла сообразить, сколько надо прибавить или отнять. Омар ткнул пальцем в циферблат часов в массивном золотом корпусе на своем запястье.

– Уже без двадцати. Потому они такие мрачные.

– Главарь уехал с Бруком, значит, они не вернутся, – обреченно произнесла Ружана. – Я хорошо его знаю. Был бы шанс спастись здесь, он бы остался. Что с нами будет?

Омару не хотелось пугать женщину, но чем успокоить, он и сам не знал. Все варианты, которые Омар прокрутил в голове в часы ожидания, только разжигали страх. Он вздохнул.

– Не молчите, – попросила Ружана.

– Все будет хорошо, – неуверенно произнес Омар.

Ружана нервно засмеялась:

– Каким образом? Нам даже не сделают больно?

– Я уже думал о том, чтобы попробовать убежать. Но это невозможно. Выбраться со склада – да, это реально, но вокруг пустыня. Они повсюду нас догонят.

– В лучшем случае они заберут нас с собой.

– Или одного из нас, – усмехнулся тележурналист. – У красивой женщины на это больше шансов. Иса не врал, когда говорил, что с женщинами они не воюют.

Тарик, сидевший перед выключенной рацией, услышал шепот и глянул в глубину склада. Омар и Ружана тут же замолчали. Часы лежали перед командиром на раскладном столике. Тарик вновь принялся следить за секундной стрелкой. Трое боевиков стояли рядом с ним и тоже не сводили глаз со стрелок. Никто не решался заговорить первым. Последние десять секунд никто из них и не дышал.

– Если не переставить взрыватель, – наконец глухо произнес Тарик, – бомба взорвется через полчаса. – И замолчал, подперев голову кулаками.

– Что могло случиться? Почему командир и русский не вернулись? – тихо спросил самый старший по возрасту боевик.

– Его рация не отвечает. Или погибли, или… далеко. – Тарик почувствовал, что должен взять себя в руки, поднялся.

Все смотрели на него, ожидая решения. Тарик выпрямил спину.

– Мы взорвем самолет, – веско произнес он.

Воцарилась полная тишина. Ружана, глянув на Омара, и без перевода поняла, что сказал Тарик. Журналист побледнел, нижняя челюсть чуть отвисла и подрагивала.

– Мы взорвем, но не сейчас, – с облегчением продолжил Тарик, – иракский солдат не должен отдавать жизнь за свою родину, он должен воевать так, чтобы его враги отдавали жизни за свою страну. У нас есть «Хаммер» и грузовик, запас топлива, оружие, вода. Мы уйдем в глубь пустыни раньше, чем здесь появятся американцы. Мы уйдем, а они погибнут.

Особого воодушевления речь Тарика не вызвала, но в него снова поверили, как в командира. Он важно взглянул на часы. Пока электронный ключ от взрывателя был у него, его слов никто не мог оспорить.

– Время переустановить таймер. Скажите о моем решении тем, кто охраняет грузовик. – И, не слишком торопясь, чтобы не потерять достоинство, пошел к самолету.

Двое боевиков остались на складе, третий побежал сообщить остальным изнывавшим от неведения соратникам решение Тарика.

– Я поняла, что произошло и что произойдет, – проговорила Ружана, тронув руку Омара, – они уйдут после захода солнца, а нас оставят здесь. Просто закроют на складе. Зачем им лишние люди в дороге? Никто не заплатит за меня выкуп, а журналист «Аль Джазиры» ничем перед ними не виноват, им невыгодно портить отношения с телекомпанией.

– Если так случится, это не так уж и плохо.

– Но мы уцелеем в том случае, – уточнила женщина, – если самолет не взорвется, если американцы успеют его разминировать.

– О другом я не хочу и думать.

– Я тоже, но приходится. Однако после этого, если все пройдет хорошо, нашими врагами станут не боевики, – зашептала Ружана, – а американцы.

– Я с ними договаривался легко. Прессу они уважают.

– Им не нужны свидетели, военные – это одно, спецслужбы – другое. – Ружана смотрела в пол. – И вообще, мы думаем, строим планы, а от нас уже давно ничего не зависит. Все решили за нас и даже не посчитали нужным сказать, что именно решили.

Ветер гнал, пересыпал песок, его уже порядком намело в укрытие под сухими стеблями. Бондарев поднялся к краю углубления, лег рядом с Алексеем, наблюдавшим за складами и самолетом.

– Ну, что ты высмотрел? – спросил он так, словно речь шла о чем-то простом, вроде рыбалки или охоты на уток.

– Я знаю о них все. – Украинский летчик чувствовал себя достаточно уверенно.