Сергей Зверев - Война кончается войной

Раненый Мороз пришел в себя и понял, что он полузасыпан землей. Ночь, холодные звезды, вызывающие страшный озноб, а вокруг — тела пограничников. Где-то продолжался бой, там же в ночи ревели двигатели немецкой бронетехники, лязгали гусеницы.

Лейтенант помнил, что, перевязав, как мог, плечо, он два дня пытался ползти. Потом голоса, какие-то люди. Его подняли, положили на телегу и повезли. Страшная тряска, от которой он все время терял сознание. Иногда в голове светлело, и он видел, что рядом с телегами идут какие-то люди в гражданском. Потом рев танковых моторов…

Когда Мороз открыл глаза в следующий раз, то увидел немецкого офицера с плетеными погонами. Тот рассматривал его офицерское удостоверение.

— Вот, господин офицер, это пограничник! — сообщил стоящий рядом высокий мужчина в полувоенном френче. — Мы патриоты Украины, и мы готовы помогать немецким властям.

— Кто вы такие? — коверкая русские слова, спросил немец. — Партизаны?

— Мы патриоты из Организации украинских националистов [2] С началом нападения Германии на СССР боевики и сторонники ОУН развернули широкую диверсионную и саботажную деятельность в тылах РККА. В ряде городов и населенных пунктов были инициированы вооруженные выступления. Часто продвигавшиеся в передовых эшелонах немецких войск сторонники ОУН, т. н. походные группы ОУН, при занятии населенных пунктов организовывали в них новую администрацию и структуры управления, в том числе украинскую милицию. Уже 23 июня 1941 года руководство ОУН направило меморандум о своем дальнейшем сотрудничестве с Германией в Рейхсканцелярию. . Мы вместе с доблестной германской армией готовы очищать украинскую землю от большевиков!

— Для кого очищать? — холодно глянул на украинцев офицер. Не дождавшись ответа, он, не глядя, швырнул документ в телегу, махнул своему водителю рукой и бросил короткое «не нужен».

Приложив пальцы к козырькам гражданских кепок и военных мягких фуражек, националисты стояли, отдавая честь, пока машина не скрылась в пыли, обгоняя маршевую немецкую часть.

— А що с этим робити? — спросил один из мужиков, кивая на пограничника.

— Давай в лис, — махнул высокий в сторону опушки.

— Хлопцы, видпустили б ви мене? — взмолился мужик-возчик, который все это время держал коня под уздцы.

— Погоняй! — рявкнул высокий и широким размашистым шагом двинулся к лесу.

На ближайшей поляне он велел остановиться и разжечь костер. Лейтенанта сбросили с телеги, из его раны на плече снова пошла кровь, пропитывая подсохшую гимнастерку. Один из бандитов деловито достал из-под соломы винтовку, вытащил из нее шомпол и принялся нагревать его на огне. Мужик-возчик зажмурился и отвернулся.

Высокий, которого все называли Остапом, рявкнул на возчика, чтобы тот не отворачивался и смотрел. Мужик побледнел. Через пелену страха и ужаса, застилавшую его глаза, он видел, как дергаются ноги пограничника, как он стонет и пытается вырваться. Потом ноги перестали скрести по траве. Перепуганный до смерти свидетель дикой расправы не знал, что последние двадцать минут после этого оуновцы, сами того не ведая, глумились уже над мертвым телом.

…Несколько месяцев тяжелых наступательных боев в Приднепровье к весне 1944 года были позади. Войска четырех Украинских фронтов взломали немецкую оборону на всем протяжении от Припяти до низовий Днепра и продвинулись в течение двух месяцев в западном направлении на 150–250 км.

Были разгромлены несколько крупных группировок врага и сорваны его планы восстановления обороны по Днепру. Были освобождены Киевская, Днепропетровская, Запорожская, Житомирская, Ровенская и Кировоградская области, ряд районов Винницкой, Николаевской, Каменец-Подольской и Волынской областей.

Но мир на освобожденных территориях все еще не наступал. Разрозненные группы немцев пробирались к линии фронта. Используя заранее подготовленные схроны, склады с оружием и продовольствием, активизировались банды украинских националистов. Они убивали советских военнослужащих, охотились за старшими офицерами, нападали на склады, зверски расправлялись с представителями советской власти на местах, особенно в сельской местности. Объектами диверсий оуновцев были: железная дорога, объекты городской инфраструктуры, партийные и советские административные здания, предприятия.

…Пулеметы били длинными очередями, не давая бойцам роты НКВД поднять головы. «Да сколько же у них там патронов? — со злостью подумал старший лейтенант Шаров, лежавший в старой воронке от авиационной бомбы. — Миномет бы сюда! Через десять минут в дым, в пыль разнесли бы этот чертов лесок. Вот она, специфика. Нужно взять хоть кого-то живыми, иначе — ноль информации, начальство потом живьем съест».