Сергей Зверев - Война кончается войной

Подумав, оперативники убрали оружие и постучали в дверь.

— Кто там? — негромко отозвался женский голос.

Толкнув дверь. Васильев вошел первым, сразу осмотревшись и убедившись, что при желании тут спрятаться негде. А белую занавесочку на окне все так же треплет ветерок. Старые обои на стенах, несвежая побелка на потолке, но пыли на комоде и столе не было. Зато радовали глаз вязаные накрахмаленные салфетки, оживлявшие бедный интерьер. Пожилая женщина лет шестидесяти играла с маленькой девочкой в самодельные, связанные нитками и веревочками из тряпочных лоскутков куклы.

Увидев военных, женщина отложила игрушки и встала навстречу гостям, поправляя большую шаль на плечах.

— Здравствуйте, — с доброй улыбкой как можно приветливее сказал Васильев. — Вы тут живете? У вас вполне приличная комната, а в коридоре так мало осталось целых квартир.

Он обошел опешившую женщину, прошел к окну и осмотрел недавно выкрашенный масляной краской подоконник. Затем бросил взгляд на здание Управления НКВД.

Бессонов остался у двери, не закрыв ее полностью и прислушиваясь к звукам из коридора.

— А вы кто же будете? — заволновалась женщина. — По виду вроде военные или милиция.

— Военные, военные, — подтвердил Бессонов, чтобы отвлечь женщину на себя и дать возможность Васильеву воспользоваться биноклем и взглянуть на окно кабинета, в которое угодила пущенная из этого дома пуля.

— А что ж вам надо? Ищите кого?

— Скажите, вы давно дома? Не выходили на улицу, не отлучались в город?

— Никуда не отлучалась. Если только на кухню спускалась кашу внучке сварить, а так никуда. Да что случилось-то?

— Вы не слышали выстрела примерно минут двадцать назад? Или, может, какого-то резкого громкого звука неподалеку. Может, в соседних квартирах.

— Так у Самойлова что-то грохнуло, — показала женщина на соседнюю квартиру, мимо которой офицеры только что прошли. — Я думала, уронили что или стекло в раме лопнуло. Так по ушам ударило. Я стучать ему, а у него тишина. Наверное, на базаре еще, не вернулся. А я все принюхиваюсь, пожара бы не случилось.

— Скажите, как вас зовут? — усаживаясь на табурет напротив женщины, спросил Бессонов.

— Наталья Никитична, — немного успокоилась женщина.

— Наталья Никитична, вы давно своего соседа Самойлова видели? Сегодня, вчера, позавчера?

— Да утром был дома, кажется, и вчера я слышала…

— Стоп, — заулыбался Бессонов как можно теплее, чтобы не пугать женщину и расположить ее к себе еще больше. — Видели или только слышали шаги?

Наталья Никитична недоуменно смотрела то на офицеров, то на игравшую на кровати внучку. Очень ей не нравились эти вопросы, не нравилось, что пришли два симпатичных, но очень уж настырных военных. На помощь звать, так они же ничего такого не делают! И пришли постучавшись, и разговаривают вежливо, но все равно отчего-то тревожно на душе. Вроде бы после войны только-только страх стал проходить, только забрезжило, а вот опять что-то темное шевельнулось внутри.

— Шаги слышала, — устало произнесла женщина. — А так, чтобы видеть… не знаю, наверное, дня два уже не видела.

Очень кстати во дворе послышались голоса и команды. Васильев выглянул из окна: у подъезда собралась группа из восьми человек в милицейской форме и в гражданской одежде, видимо оперативников из уголовного розыска.

Через десять минут в присутствии участкового и двух понятых Бессонов высадил плечом дверь соседней комнаты. Едкий запах ударил в ноздри. Увидели они то, что и ожидали. Худой мужчина лет шестидесяти, с седой недельной щетиной и острым кадыком лежал на спине со скрюченными на груди руками. Судя по следу на темени, его ударили по голове, что и послужило причиной смерти. Кровь, натекшая на пол из раны, уже свернулась и потемнела.

Васильев быстро определил начавшееся трупное окоченение и наличие трупных пятен.

— Больше двух суток, — констатировал он и показал на окно, где прислоненная за занавеской к стене стояла немецкая армейская винтовка «Маузер-98 К». — Смотри, он и оружие бросил, чтобы внимания на него не обратили. Судя по бутылке и объедкам на подоконнике, он долго ждал, пока цель появится, даже, может, все два дня с трупом тут сидел.

Как, почему этот Самойлов впустил к себе домой постороннего? А может, не постороннего?

Опрос соседей довольно быстро показал, что Андрей Данилович Самойлов приторговывал всяким хламом на рынке возле Ботанического парка. По вечерам старик бродил по разрушенным домам, искал вещи и предметы быта, которые можно было починить, привести в порядок и продать на рынке. Глядишь, на буханку хлеба и хватит.