Александр Тамоников - По свежему следу

— Понятно, усиленная охрана. Ты ничего не понял из разговоров неверных?

— Почти ничего.

— Что значит «почти»? — спросил Адамсон.

— Один солдат сказал второму: «Мозгов у командира нет. Чего тут торчать после зачистки?» Тот ответил: «Склад охранять». — «От кого?» — «Это ты у лейтенанта спроси. Ничего, в четыре нас с тобой сменят, а в восемь часов мы вообще уйдем отсюда. Приедут русские саперы со своей охраной и будут заниматься складом». Первый потянулся и проговорил: «Я бы предпочел остаться в Эль-Нугуре, чем воевать с этими бешеными псами. Нам не повезло. Комбат оставляет на город два взвода, но не наши». Потом солдаты отошли. Я больше их не слышал.

— В четыре часа их сменили? — спросил Рамни.

— Да, я как раз уходил, когда на улицу вышли два других солдата и лейтенант, а те, которые там были, пошли за дом.

— Значит, русские должны приехать к дому в восемь часов?

— Так говорили солдаты. Простите, но я не мог их посчитать.

— Кого? — оторвался от своей мысли Рамни.

— Солдат, которые охраняли дом.

— Это уже неважно. Два взвода.

— Что? — спросил Вадиг.

— Ничего, — спохватился Рамни. — Ты свою работу сделал, иди немного отдохни. Забирайся под лестницу, там неплохое место.

— А можно я пойду к отцу, матери, брату, сестре?

— Да иди куда хочешь, в пределах кухни и лестницы, естественно. Давай не мешайся.

Парень ушел.

Рамни взглянул на Адамсона и сказал:

— Похоже, бои на юго-востоке вновь усилились, если армейцы убывают из города. Тут остаются два взвода и русские саперы с охраной. В сирийском взводе по двадцать четыре солдата. Всего, значит, будет пятьдесят. Это на весь город. Можно сказать, что Эль-Нугур остался без прикрытия.

Адамсон усмехнулся и сказал:

— От кого прикрывать этот дерьмовый городишко? Повстанцы только на юго-востоке, о нас у сирийцев и русских информации нет.

— Ты говорил, что лейтенант Бреун не ответил на твой вызов.

— Так и было. Кто-то выключил станцию. А что?

— То, что если это сделали русские, то они обязательно задались бы вопросом о том, кто это вызывал Бреуна.

— Радиус действия наших станций — до пяти километров. Вызов мог исходить и не из города.

Рамни погладил бородку и заявил:

— Все равно не нравится мне тот случай.

— Да брось, лейтенант. Сирийцы прихлопнули группу Бреуна. Станция сработала сигналом вызова. Если бы командир сирийцев или русских, черт бы их побрал, хотел узнать, откуда идет вызов, то он переключил бы ее на режим отсрочки связи. Радиостанции находились бы в рабочем состоянии и постоянно подавали бы сигналы. Это позволило бы запеленговать их, со всеми вытекающими последствиями. Но кто-то просто взял и отключил станцию, тем самым исключил возможность пеленгации. Скорее всего, это был какой-то рядовой. Заработала станция, он ударил по ней прикладом, чтобы не мешала. Задачу-то спецназ выполнил, пресек прорыв малой группы повстанцев из города. К чему лишняя головная боль?

— Может, ты и прав. Ладно, гадать все равно бесполезно. Значит, действуем так. В пять часов выпускаем главу семейства Карими и Вадига с инструментом на улицу — копать могилу. В шесть вынос тела. Час на похороны. После этого завтрак…

Адамсон прервал Рамни:

— Если кусок в горло полезет.

— Не полезет кусок, чаю или кофе выпьем. В семь десять начинаем переброску группы на позиции штурма. Первым пойдет твой заместитель Бакер. Это надо сделать быстро, чтобы в семь тридцать все были на местах. Мы с тобой пойдем последними. Уточнение задачи на позициях.

— Семью оставим без прикрытия, так?

— Я еще раз просчитал ситуацию. Вероятность того, что мы не сможем подорвать арсенал, а с ним и химию, ничтожно мала, но она все же есть. Поэтому я решил оставить с семьей лейтенанта Келли. Какая разница, где ей подыхать, у склада или в этой конуре? В случае провала, вероятность которого полностью отбрасывать нельзя, она сохранит нам заложников. Или наоборот, ликвидирует их. Ведь Софи расстреляет семью?

— Можешь не сомневаться. Она пристрелит Марги, его жену и детей так же спокойно, как обычный человек убивает назойливую муху. Софи сделает это так, что жертвы помучаются перед смертью. Она женщина только внешне. Внутри это сущий дьявол, ненавидящий всех, кроме себя и тех людей, которые ей нужны.

— Ну и хорошо. Химзащиту неси с собой. После подрыва у нас будет не более двадцати секунд на то, чтобы облачиться в костюмы и противогазы.

— Я знаю.

— Наши позиции не должны сопрягаться с расположением остальных членов группы.