Александр Тамоников - По свежему следу

— Ну и что, Амир?

— А то, майор, что человек, нанявшийся убивать за деньги, должен понимать, что по другую сторону есть персоны, готовые прикончить его. Те люди, которые не хотели денег на крови, остались дома. Давай закроем эту тему.

— Хорошо.

Тут капитан Бакер ввел в штабной отсек Карими, главу сирийского семейства. Молодой еще мужчина выглядел испуганным, затравленным. Это было вполне объяснимо. Жизнью Марги и всех его домочадцев теперь распоряжались террористы.

— Ты решил, кого из наших аборигенов пошлешь в разведку? — не обращая внимания на Карими, спросил Адамсон заместителя.

— Думаю, с этим лучше всех справится Фадел.

— Почему ты так считаешь?

— Он же до войны проживал недалеко отсюда, в пригороде Алеппо. Да и с виду никак не похож на повстанца.

— Ладно, готовь Фадела. Объясни в общих чертах, что ему предстоит делать, подбери одежду, лучше скромную, рваную. Короткий инструктаж проведем мы с лейтенантом Рамни непосредственно перед выходом.

— Да, сэр!

Адамсон отпустил заместителя, взглянул на Карими и заявил:

— Ну и что ты дрожишь, Марги? Твоя семья в порядке, отец до сих пор жив, никто не посягает на твою жену и детей. Да, вам тесно, так уж вышло, но вы сыты. По большому счету, для вас ничего особенно не изменилось.

Карими не посмел возразить, кивнул и сказал:

— Да, господин майор.

— Перестань бояться. Мы не сделаем вам ничего плохого, но при условии, что вы поможете нам.

— Мы и так помогаем всем, чем только можем.

— У меня нет претензий к тебе и твоей семье. Но есть одна просьба. Заметь, Амир, я сказал «просьба», а не «требование» или «приказ».

— Да, господин майор.

Адамсон устроился поудобнее и продолжил:

— Нам сегодня надо посмотреть улицу Телал. Я мог бы послать туда своих сирийцев, но взрослые мужчины наверняка привлекут внимание асадовских патрулей, которые могут тут появиться. Другое дело, когда по городу будут ходить взрослый мужчина и подросток.

Карими вздрогнул.

— Подросток? Это значит…

Рамни грубо прервал главу семейства:

— Это значит, Карими, что с нашим человеком пойдет твой старший сын Вадиг. Он покажет, как пройти на улицу, будет изображать племянника нашего бойца, выполнять все, что ему прикажут. Если же парень попытается сбежать или сотворить какую-то иную глупость, то вся твоя семья умрет. Это понятно?

Карими опустил голову и сказал:

— Понятно.

— Так и скажи своему отпрыску. Чтобы без сюрпризов!

— Да, господин.

— В час тридцать Вадиг должен быть здесь. Одежда обычная, с собой сумка. Причина хождения по району — поиск пищи. Но мы еще отдельно его проинструктируем. Ему четырнадцать лет?

— Да.

— Достаточно взрослый, чтобы все понимать.

— Он у нас самостоятельный.

— Это хорошо. А сейчас пошел к своей семье!

— Извините, господа, у вас не найдется обезболивающего для отца? Он сильно мучается.

Рамни прищурился и переспросил:

— Мучается, говоришь?

— Да, господин.

— Я дам тебе обезболивающий препарат. Очень эффективный. Снимет боль раз и навсегда.

— Буду благодарен.

Рамни криво усмехнулся.

— Конечно, тебе ведь тяжело смотреть на страдания отца. — Лейтенант достал из своей сумки боевую аптечку, извлек из нее шприц-тюбик без маркировки, бросил на столик. — Забирай! Укол сделаешь в любое место. Не удивляйся, что твой отец сразу же уснет и будет спать очень долго.

— Это то, что нужно.

— Я же знаю, что даю. Кстати, это очень дорогой препарат.

— У меня нет денег.

— Отработаешь. Забирай и уходи.

Карими поклонился и, пятясь, вышел из отсека.

Адамсон взглянул на Рамни и сказал:

— Вот уж не думал, что ты способен на милосердие. Этот препарат мог бы пригодиться и нам.

— Мы обойдемся без него. Теперь насчет милосердия. Я не желаю, чтобы старик начал выть от нестерпимой боли, а к этому все и шло.

— Но тогда надо будет постоянно давать ему препарат.

Лейтенант усмехнулся и заявил:

— Нет, майор. То средство, которое я дал Карими, усыпит его отца навсегда.

— Яд?

— Специальное средство, которое сперва снимает боль, а затем вызывает потерю сознания. Больной или раненый человек прекращает мучиться. По сути это яд, но, скажем так, замедленного действия. Старик уснет и больше не проснется.

— У нас в подвале будет разлагаться труп?

— Мы позволим Карими похоронить своего отца по местным обычаям, но под нашим контролем.

— Но он догадается, что ты дал ему яд.

— Это избавление не только для старика, но и для всего семейства. Не думаю, что Карими выставит нам претензии. Он не в том положении, чтобы выказывать свое недовольство по какому угодно поводу.