Александр Тамоников - По свежему следу

Из него вышел помощник полковника Серданова, капитан Холин.

Офицеры поприветствовали друг друга, и Пахомов спросил:

— Начальство уже на месте?

— Полковник Серданов, — ответил Холин. — Генерал Адаксин в пути. К девяти часам будет, если не застрянет в пробках.

— Так у него спецсигнал и мигалка. Встречка относительно свободна, успеет, — сказал Снегирев.

Галдин прикурил сигарету, и тут Холин окликнул его:

— Вадим, бросай свою соску и бегом к Серданову!

— С чего бы это?

— Таков приказ. По приезде группы старшего лейтенанта Галдина к полковнику.

— Не понял.

— Ты ступай, там, в кабинете, все поймешь.

— Но хоть с чем связан вызов, не скажешь?

Холин улыбнулся и ответил:

— С поведением некоторых офицеров специального отряда во внеслужебное время.

— Вообще ни хрена не понял.

— Иди, пока Адаксина нет, а то еще и перед генералом объясняться придется.

Галдин понял, что вызов связан со вчерашним происшествием в баре, но не мог понять, откуда о нем известно командиру отряда.

— Разрешите, товарищ полковник?

— Входи, Галдин!

Вадим шагнул в кабинет и доложил как положено:

— Товарищ полковник, старший лейтенант Галдин по вашему приказанию прибыл.

Серданов поморщился и заявил:

— Ты леденцы какие-нибудь купил бы. Перегар еще тот. Бормотуху, что ли, пил?

— Между прочим, имел право.

— Употреблять спиртное в баре «Весна» ты, конечно, имел право, так как получил освобождение на сутки, а вот бить подростков, да еще и стрелять из табельного оружия, тем более внутри бара, никакого права у тебя не было.

— Кто слил, товарищ полковник?

— Не слил, Вадим. На тебя заявление в полиции лежит. К нему привлечено повышенное внимание.

— Что в заявлении?

— То, что ты пьяный избил молодого человека, который с друзьями спокойно и мирно отдыхал в баре. Этого тебе показалось мало, и ты решил выставить парней из заведения. Уж что там у тебя замкнуло в голове, никто не знает, но ты достал боевой «ПМ» и выстрелил по столу, за которым сидели друзья избитого парня.

Галдин качнул головой и заявил:

— Понятно. Один из отморозков или все они кучей имеют высокопоставленных папаш и мамаш.

— Не сами же они заработали на «Рендж Ровер», который ты, кстати говоря, угрожал взорвать.

— Это указано в заяве?

— Да, Галдин. Тебе что-нибудь говорит фамилия Гарданов?

— По-моему, какая-то шишка в мэрии.

— Бери выше! В федеральном правительстве.

— Это не первый заместитель какого-то министра?

— Он самый. Гарданов Анатолий Николаевич. Один из юношей, перенесший стресс из-за твоих агрессивных действий, Рудольф Анатольевич, его сын. Ему же принадлежит и внедорожник.

— Да мало ли что написали эти придурки.

— Если бы только они одни. Против тебя дали свидетельские показания бармен, официантка и две девушки, которые отдыхали в кафе, когда ты пьяный дебоширил.

— Ясно. Подсуетился адвокат чиновника?

— Само собой. А ты ждал чего-то иного?

— Но вы-то понимаете, что без причины, причем очень веской, я не стал бы бить, кстати, защищаясь от одного подонка, и делать предупредительный выстрел против двух других? Не знаете, оружие у них полиция не обнаружила, хотя бы травматическое?

— Какое оружие, Вадим? У мальчиков, прилежных студентов престижного вуза, никакого оружия не имелось. Они даже пьяными не были и, естественно, ни на кого не нападали, никого не оскорбляли.

— Ладно. Мне все ясно. Дальше что?

Серданов посмотрел на часы.

— Думаю, минут десять у тебя есть.

— На что?

Полковник достал из папки чистый лист бумаги, положил на стол, рядом опустил свой «Паркер».

— Присаживайся и быстро, но подробно изложи то, что реально произошло вчера в баре «Весна». Включая и то, что ты увел из бара молодую, возможно, несовершеннолетнюю девушку.

— О роде занятий этой девушки писать?

— Все писать.

— Никакой девушки не было. Ни молодой, ни старой.

— Пиши, старший лейтенант. У тебя всего десять минут.

— А что это даст?

— Больше, чем ты представляешь. Давай расписывай все, я к офицерам на улицу, заодно и генерала встречу. Тебе написать объяснительную и находиться здесь.

— Понял. Есть один вопрос.

— Давай.

— Вы-то откуда узнали о заяве?

— Как говорится, не имей сто рублей, а имей сто друзей, — ответил полковник и вышел.

Галдин принялся писать объяснительную. Управился он с этим быстро. Опыта у старшего лейтенанта хватало. Стряпать подобные бумаги ему приходилось часто.