Сергей Самаров - Имя приказано забыть

Наконец наблюдатель поднял в кустах голову и махнул рукой, приглашая. Завгат дал команду, которую тут же повторил капитан Дэн:

– Вперед, и быстро.

Вперед все устремились без задержки, словно давно ждали этой команды. Кусты расступились, пропуская группу. Просека была шириной метров в пятьдесят, и перебегали ее, не останавливаясь ни на мгновение.

Затрещали кусты. Это чеченцы, бегущие первыми, поскольку были налегке, с разбегу вломились в них, но не остановились, продолжая пробиваться дальше. Но еще шагов через двадцать кусты кончились, и лес оказался более-менее чистым, не густым, и удобным для быстрого передвижения. Но чеченцы и там не задержались, продолжая углубляться в российскую территорию. И американцы вынуждены были напрягать силы, чтобы не отстать. Только спустившись в овраг и перепрыгнув через мелкие камни, бывшие когда-то, должно быть, весной, дном ручья, остановились перевести дыхание.

– Мы бежали, как стадо слонов, – сказал полковник Доусон с осуждением. – Пограничники, если они только что прошли, должны были нас услышать.

Капитан Дэн перевел фразу Завгату. Тот ухмыльнулся довольно, и сразу же ответил. Дэн и ответ перевел.

– Для того и старались. Сейчас на той стороне отвлекают пограничников. Двое чеченцев дерутся между собой, кусты ломают. А пограничники смотрят, и им не до того, кто прошел мимо. Все предусмотрено.

Доусон остался доволен такой хитростью, но вида не показал, промолчал. Однако капитан по глазам полковника понял, что тот начинает больше уважать чеченскую хитрость.

Проводники сделали по паре глотков воды из общей фляги. Дэвид протянул свою флягу сначала полковнику, тот передал ее Клер:

– Только два глотка, не больше. Иначе будет трудно идти.

Если бы и дальнейший путь шел через такой же чистый лес, несмотря на нелегкий груз, пристроенный за плечами, марш мог бы показаться прогулкой, потому что все окружающее радовало. Отсутствие постов, прекрасная погода, природа, которая призывает остановиться и полюбоваться очередным пейзажем. Но скоро лес стал густым и труднопроходимым, и приходилось искать тропы в обход буреломов и сплошь заросших кустами многочисленных оврагов. И даже воздух вокруг изменился. Стало заметно сумрачнее, хотя солнце, казалось, все так же сияло вверху, над кронами высоченных сосен и елей.

Когда остановились на первый привал, Клер спросила:

– Мы по компасу идем?

– Я не видел ни у кого компаса, – ответил полковник.

– А как тогда они находят дорогу? Боюсь, что мы проплутаем, пока окончательно направление не потеряем.

– Нам его и искать не надо, – улыбнулся Дэвид. – Пойдет уклон справа, бери левее. Пойдет слева, бери правее. Мы уже в ущелье. Только здесь оно еще широкое. Дальше будет намного уже, и тогда будет видно оба склона и скалы.

– Вы будто бы уже бывали здесь, – сказал полковник с легким раздражением, самому ему непонятным.

– Мне рассказывали, – сказал капитан, и посмотрел на Клер с легкой улыбкой.

Полковник этот взгляд уловил, и тогда понял причину своего раздражения. Просто такой же взгляд он видит уже не в первый раз. И сама Клер иногда бросает похожие взгляды. Словно бы между Клер и Дэвидом какая-то искра пробегает, словно существует какое-то взаимопонимание. Впрочем, ничего удивительного в этом нет. Они почти ровесники, и могут друг другу симпатизировать. Полковник вспомнил, как он рассматривал фигуру Клер в самолете. Да, его время прошло. Теперь пришло время капитанов.

Но в другом деле полковник всегда остается более необходимым, чем капитан. Это главное дело, ради которого они и оказались здесь. И такая постановка вопроса утешала.

Завгат что-то сказал.

– Он призывает поторопиться. Скоро стемнеет, а нам еще пару часов добираться, – сразу перевел Дэвид.

– Вперед! – скомандовал полковник.

Командовать – это пока еще его право.

Воспользовавшись тем, что на время оформления всех документов Сережа Яблочкин передал доктора Шинкуа с рук на руки подполковнику Лаврову, он решил в первую очередь выспаться. Что ему почти удалось, если считать, что молодому сильному организму, приученному к различным лишениям и перегрузкам, хватит двух часов на то, чтобы выспаться. Через два часа Сережу разбудил звонок «мобильника», заботливо уложенного на тумбочку рядом с головой, чтобы не искать спросонья, откуда звонок раздается. И даже на определитель номера майор посмотреть не забыл. Звонил генерал-лейтенант Спиридонов.