Сергей Самаров - Опасность предельного уровня

А ему сейчас никак нельзя быть слабым...

На вокзале, уже перед отходом поезда, Джабраил купил в киоске простенький диктофон с наушниками и батарейки к нему. В купе, устроившись на нижней полке, он вставил маленькие наушники в уши и включил музыку. Прослушал всю запись до конца один раз, потом второй и третий. Он и в четвертый раз прослушал бы ее, но сели батарейки. Видимо, в киоске подсунули какие-то старые или с просроченным сроком годности...

– Музыку любите? – спросил сосед по купе, сухощавый полковник.

– Я музыкант, – скромно, но сухо ответил Джабраил и отвернулся к стене, потому что военная форма его раздражала...

А в голове звучали слова, произнесенные в магазине: «Реквием по амнистии»... «Реквием по амнистии»... «Реквием по амнистии»...

Пусть не музыкальный, пусть другой реквием, но прозвучать должен будет громко... Именно для этого Джабраил в Москву и едет...

Сохно ждал терпеливо, хотя знал, что из окна его подстрелить проще простого. Чуть отодвинулся, приставил ствол к стеклу, прицелился, и...

Но Юнус же сказал, что дома спит семья... Мало ли кто проснулся... Ребенок в туалет сходил и в окно посмотрел, что там за чужой человек к отцу пожаловал. Может, жена Юнуса смотрит, беспокоится за мужа. Не стрелять же в окно, когда не знаешь, кто там на тебя смотрит... Стрелять, конечно, нельзя, но, чуть-чуть потянувшись, «случайно» навести при этом ствол автомата прямо туда – это законом не карается...

Но смотрят очень уж долго. Просто так, ради интереса, сонные люди не будут в окно глазеть. И Юнус задерживается. Давно пора бы вернуться. За это время можно три чайника чая заварить и два из них выпить под неторопливую беседу...

Вместе с затянувшимся ожиданием нарастало напряжение. Указательный палец правой руки сам собой лег на спусковой крючок. Подполковник понял уже, что в доме не все в порядке. Не может Юнус пропасть так надолго. Но как вести себя в такой ситуации? Если там, в доме, что-то происходит, значит, занавеску в окне держит не человеческая рука, а ствол автомата или винтовки. И если только Сохно покажет свое желание пройти в дом, сразу последует выстрел...

Стрелять самому на опережение? Это единственный выход... Был бы единственный выход, если бы не сомнения. А вдруг там ребенок? Вдруг у Юнуса просто живот скрутило и к унитазу приклеило... Всякое случиться может...

Жуткий женский крик и визг из дома раздался неожиданно, тем не менее Сохно успел правильно среагировать и совершить короткое движение пальцем. Автомат подпрыгнул в его руке, посыпались стекла, но не пробитые пулей, потому что пуля стекло только пробивает, не выбивая. Из окна вывалился, проламывая двойное стекло, ствол автомата. Тот, кто стоял за стеклом и целился в Сохно, упал вперед, стекло выдавливая. Это, конечно, была только случайность, обычно пуля отбрасывает тело назад, но сейчас, должно быть, она прошла навылет и пробила какие-то мягкие ткани, не оказавшие сопротивления. Например, горло. И потому человек вперед упал. Все эти соображения, не выстраиваясь в фразе, одной цельной картиной промелькнули в голове подполковника, а сам он уже вбегал в дом, там и стоящий с распахнутыми Юнусом дверьми.

Большой длинный коридор вдоль стены. С левой стороны лестница на второй этаж. Прямо – дверь на кухню. На пороге кухни лежал Юнус с перерезанным горлом. Большущая лужа крови под ним. В луже опрокинутый чайник, и чай растекся пятном, разбавляя кровь. Крупнолистовые чаинки в крови плавали. Прямо на перилах лестницы бессильно висела женщина, должно быть, та, что кричала так дико, увидев убитого мужа. И у нее по спине растекается кровавое пятно. В спину нож воткнули... Но сам нож выдернули... Сохно хорошо знал, как цепляется тело за нож и как трудно бывает его вытащить после полновесного удара. А когда нож вытаскивают, кровь во все стороны брызжет. Убийца, должно быть, сейчас весь в крови. И это не тот, что наставлял на подполковника автомат. Тот просто не успел бы... Значит, убийц, по крайней мере, двое. Может быть, больше. И они не могли еще успеть покинуть двор. И дом, может быть, не покинули...

Первый или второй этаж?

Замереть, прислушаться... Шум наверху... Там дети... Пусть и упустить убийцу, если он на первом этаже остался, но детей спасти... Сохно ринулся по лестнице, мимо тела женщины, перепрыгивая через три ступени. Он вовремя успел, и заметил в коридоре две фигуры. Один из бандитов бил ногой в дверь. Только дверь вылетела, как бандит упал. Сохно стрелял с пояса, но не промахнулся. Однако второй успел заскочить в комнату, и, прежде чем подполковник сделал два прыжка до двери, послышался звон разбитого стекла.