Сергей Самаров - Просчитать невозможно

– Нет. У нас нет таких данных… Я попробую уточнить. Чем прославился этот Абдул?

– Мне трудно судить. Зураб уверяет, что эмир Абдул – самый средний, ничем особым не примечательный командир, ведущий боевые действия против федеральных войск, и, хотя устраивает взрывы на дорогах, но воюет против армии, а не против мирного населения, и потому не считает себя террористом.

– Я это уточню. Вы, в свою очередь, попробуйте узнать что-то про Мадаева-старшего по своим каналам. Вашим сотрудникам легче найти общий язык со спецназом ГРУ. Там могут быть на него данные, – шутливый тон генерала куда-то пропал. Должно быть, новые сообщения заставили его всерьез принять версию причастности Раздоева и Мадаева к расследуемому делу.

– Есть, товарищ генерал, еще один интересный момент. По нашим данным, некие уголовные круги весьма заинтересованы содержанием кошельков Раздоева и Мадаева. Мы можем позволить им действовать, а можем пресечь их деятельность… Что вы посоветуете?

– Любое обострение ситуации будет нам только на руку. Появится возможность посмотреть, что эти парни будут делать… Я не возражаю против такого поворота. И могу даже предупредить «наружку», чтобы не возникло случайных эксцессов.

– Хорошо, тогда мы действуем… – Басаргин бросает взгляд на Дым Дымыча. Тот сохраняет обычную сдержанную невозмутимость, так хорошо сочетающуюся с его восточными разноцветными четками.

Доктор Смерть переправляет реквизиты, по которым перечислялись деньги, в адрес управления антитеррора. Со спецназом ГРУ связывается, как обычно, Ангел. Он звонит в управление полковнику Мочилову.

– Чем вас заинтересовал Абдул Мадаев? – встречно спрашивает полковник.

– Вероятной причастностью к терроризму.

Мочилов некоторое время молчит, вероятно, ищет что-то в базе данных своего компьютера.

– Нет, Алексей Викторович. У меня нет данных на такого полевого командира. Хотя это вовсе не значит, что его не существует в природе. Просто наши группы с ним пока не сталкивались. Если есть большая необходимость, я могу запросить оперативных сотрудников в Чечне. Может быть, они что-то имеют… Необходимость есть?

– И весьма даже срочная. Очень срочная. Генерал Астахов проверяет его по своим каналам, а нам бы, Юрий Петрович, хотелось добыть дополнительную информацию.

– Я постараюсь, – обещает Мочилов. – И постараюсь сделать это срочно. Судя по тому, что вы запрашиваете по простому телефону, вопрос позволяет мне тоже пользоваться телефоном?

– Пока – да. Но лучше, телефоном ЗАС [20].

– Понял.

Ангел кладет трубку.

– Ну, вы тут занимайтесь своими разговорами, – поднимается из своего угла Сохатый, – а мне больше по душе другой стиль работы. Волка ноги кормят. Я пошел.

– Может, сначала вместе подумаем? – предлагает Басаргин.

– Вместе думать можно только тогда, когда оперативный отдел подготовил информацию для аналитического производителя предполагаемого результата… Я внятно объясняю?

– Что-то очень мудреное, – мычит Доктор Смерть. – Я уж глаза закрыл и представил, что это говорит подполковник Сохно. Он любит такие убийственные фразы.

– То есть я хочу сказать, – Дым Дымыч выдает свою редкую улыбку, – вместе со всеми я думаю, когда нашему командиру дали информацию к размышлению, и он выкладывает перед нами предполагаемый результат. Аналитической машиной в данной ситуации я называю именно его. Тогда, во время обсуждения, я соображаю, как могу вписаться в игру, используя свои индивидуальные качества. Пока такой информации Александру Игоревичу, насколько я понимаю, не дали. Следовательно, ее надо добывать. Информация имеет обыкновение выплывать в ускоренном темпе в том случае, если чьи-то усилия создадут благоприятную ситуацию для необдуманных действий противоположной стороны. И я отправляюсь такую ситуацию создавать… Ради моей безопасности позвоните мне, как только чечены с номерами справятся и покинут славное заведение ГИБДД. Черт! Язык сломаешь… А ты, Доктор, Сохно вспомнил не зря. Я всегда утверждаю, что в мире не бывает случайностей – просто мы не всегда умеем читать закономерности случая. Помяните мое слово, он непременно окажется замешанным в этом деле.

– Стоит вспомнить черта, он тут как тут, – смеется Тобако.

– Примерно, – уже из коридора, где одевается, соглашается Сохатый.

Новый телефонный звонок не дает ему выйти, остановив на самом пороге уже у открытой двери в общий коридор. Сохатый замирает, ожидая новостей.