Сергей Самаров - Тройная зачистка

Машина заехала во двор двухэтажного здания. Двор огорожен высокими листами профнастила. С этой стороны, откуда подъехали, непонятно – казино это или нет. Но Басаргин хорошо запомнил карту космической съемки Москвы. И не потерял ориентацию. Они приехали именно в казино. Охранник в черной униформе закрыл за машиной ворота. Машин здесь собралось много. «Волга» выглядит среди них неприличной телегой. И с трудом ей нашлось место рядом с самым забором.

– Не суетись и бежать не надумай... – голос у Сидорова громкий.

– С тобой только побеседуют. Хорошо будешь себя вести, вернешься, как жене обещал, утром. Даже раньше.

– Я тебе даже пистолет верну, – пообещал Сидоров.

Капитан остался невозмутим. Как бежать, если ворота уже закрыли. Но для приличия он на ворота и на охранника все же посмотрел. Пусть считают, что привезли его сюда силой.

Открылась дверь. Лестница простая, совсем не напоминающая потайной ход, привела на второй этаж. Длинный коридор. В конце коридора красивая филенчатая дверь.

Иванов постучал.

– Да-да... – голос Али.

Дверь открылась. Басаргина втолкнули в большой кабинет. Здесь после ярко освещенного коридора полумрак. Руки пленнику не связывали, и потому Александр скрестил их на груди.

– Так это и есть тот капитан, который показывает авторский выстрел? – спросил округлый, как бочка, цыган в белом костюме и яркой цветастой рубашке. Цыганский вкус определяется сразу.

– Это он и есть, Роман, он и есть... – Басаргин ответил с достоинством.

– Так ты меня знаешь? – цыган удивился откровенно.

– А кому я еще могу понадобиться?

– Кому-то можешь и еще, – сказал человек небольшого роста, с лицом хитрым и со змеиным немигающим взглядом, обладатель сломанного носа – очевидно, последствия занятий боксом. Александр узнал голос Султана.

– Тебя я не знаю. У нас с тобой не может быть дел.

Оставался Али, но Али молчал. К сожалению, в кабинете не оказалось Руслана Салдуева. Таким образом, план Басаргина мог и сорваться.

– Напрасно ты меня не хочешь знать. Напрасно. Потому что именно мне ты понадобился...

Очевидно, по просьбе Лысцова, понял капитан.

– Мне очень хочется с тобой поговорить. Но вопросов у меня немного. Только один. Если ответишь, то просидишь в подвале до утра, а утром я тебя отпущу.

Обмануть неверного – признак доблести правоверного. Один из принципов Джохара Дудаева. Азеры взяли для себя принципы чечена. Пусть потешатся.

– Я слушаю твой вопрос.

В этот момент постучали в дверь.

– Да-да... – крикнул Али.

– Привезли уже? – голос Лысцова. Но майор ведет себя здесь скромно. Он так и остался стоять у двери, не решаясь пройти ни на шаг вперед.

– Кто дал санкцию на арест Лысцова? – вопрос Султан задает напористо, с нахрапом.

– Директор ФСБ, – не мигнув, соврал Александр, сознавая, что подписывает этим приговор майору Лысцову.

– Директор ФСБ? – переспросил Лысцов из-за спины. – Ты хочешь сказать, что с такой мелочью ходил к директору, и он тебя с распростертыми объятиями принял и тут же дал санкцию?

Майор тоже понял ситуацию и желает за свою жизнь драться. Если санкцию дал директор, никто не в силах подойти к нему. Охрана не подпустит. Слишком большая величина.

– Примерно так. Только я ходил не с такой мелочью. Я вчера, как ты знаешь, написал рапорт об увольнении. Жена ставит условие: или – или... Мой начальник отдела полковник Баранов в ситуацию вошел с пониманием, рапорт подписал, пошел с ним к директору. Должно быть, Баранов говорил обо мне много хорошего. Именно в этом я вижу причину дальнейшего. Директор вызвал меня для беседы. Я вынужден был рассказать всю ситуацию. Обойти стороной тебя никак не мог. Директор не санкцию дал, а приказ.

– Почему же тогда не сразу? Почему только вечером? – еще одна попытка схватиться за соломинку.

– Потому что в отделе собственных расследований стали записывать твои телефонные разговоры, чтобы идентифицировать твой голос с тем, которым ты говорил с аппарата моей квартиры. Данные должны быть только к вечеру.

– И что директор? – спросил вдруг Али. – Он сильно заинтересовался этим делом?

– Не сильно. Дело пустяковое, хотя и неприятное. Но такие случаи уже бывали.

– А рапорт? Подписал? – Али допытывался, и Басаргин понял, что рыба пробует наживку.

– Он дал мне срок до завтра. Завтра в двенадцать часов ждет меня для окончательного разговора.

– Это очень интересно... – сказал Али.

– Если дело обстоит так, мне придется добровольцем к Басаеву идти... – наигранно засмеялся Лысцов. На самом деле ему не до смеха. Он просто предлагает, и просит, и молит не убивать его, а отправить в Чечню, где он будет воевать против своих же бывших товарищей.