Борис Бабкин - Снова наемник

– У них давно нелады, – буркнул Генерал. – К тому же он сказал, что я ему скоро понадоблюсь.

– А вот это очень интересно, – сказала женщина. – Неужели Хоттабыч кого-то убить решил? Подобного еще не было. Он даже с Буниным, который здорово подставил его, и то не разобрался. А знаешь, – ее глаза зло блеснули, – я бы этого Бунина и за так сделала.

– Запомни, Валерия, – наставительно проговорил Генерал, – за так можно только морду набить и то без серьезных последствий. Жизнь любого человека чего-то стоит. – Он хотел сказать еще что-то, но прозвеневший телефон заставил его взять трубку.

Альбина сквозь затуманивающую глаза пелену увидела у стены стакан воды. Хрипло выдохнув, шевельнулась и протянула ослабевшую руку. Она уже не помнила, сколько времени прошло с того дня, когда Хоттабыч показал ей видеокассету. Потом он привел ее сюда. Сделал это спокойно, и она, сначала содрогнувшаяся от страха, успокоилась, решив, что Костя прав, называя отца тряпкой. И все это время она с ужасом вспоминала тот миг, когда Хоттабыч сделал шаг назад и нажал на небольшой рычаг. Что-то с легким шумом, мелькнув у нее перед глазами, стукнуло об пол. Бросившись вперед, Альбина с удивлением поняла, что перед ней стеклянная стена. Сначала ей это показалось даже смешным. Но когда, выключив свет, Хоттабыч ушел, а она, колотя руками и ногами о стекло, не смогла его разбить, ею овладело отчаяние. Очень скоро Альбина почувствовала голод. А еще раньше появилась сухость во рту и непреодолимая жажда. Стоило ей закрыть глаза, как она видела поток чистой и удивительно холодной воды. Она поняла, что, огородив звуконепроницаемым бронированным стеклом, Хоттабыч убивает ее. Она умрет страшной, мучительной смертью от жажды и голода. Альбина несколько раз теряла сознание. И вот однажды, придя в себя, увидела рядом стакан воды, непонятно откуда взявшийся. Впрочем, она не раздумывала над этим, а жадно выпила воду. Стакан появлялся еще трижды. И как раз тогда, когда жажда сводила ее с ума и она понимала что вот-вот умрет. Чувство голода притупилось. Ее донимала жажда. Альбина еще надеялась, что Хоттабыч, проучив ее, выпустит. Хотя бы потому, что у нее есть свои люди, которые наверняка заинтересуются тем, куда пропала их хозяйка. В первую очередь телохранитель – Крутой. Объяснить Крутому исчезновение тем, что она куда-то уехала, Хоттабыч не сможет. Потому что во всех поездках ее сопровождал Крутой, который не был ее любовником, она просто доверяла ему.

– Я что-то не пойму, – Крутой оглядел пустое помещение, – на кой черт меня сюда привезли? Сказали, что Альбина будет здесь. Но тогда зачем я брал ее вещи в аэропорту.

Раздался выстрел из удлиненного глушителем пистолета. Крутой с пробитым пулей затылком рухнул на пол. Двое парней, подступив к нему, приставили стволы пистолетов к его вискам, нажали курки. Парни повернулись к открывшейся двери. Два выстрела из пистолетов в руках длинноволосого парня со шрамом на лбу уложили их.

– Останови, – настороженно осматривая редких прохожих и нескольких людей на остановке, бросил Константин.

– А чего здесь-то? – притормозив, удивился водитель. – Хоромы твоего пахана…

– Завянь, – небрежно посоветовал Костя. – От папули можно всего ждать. – Он криво улыбнулся. – Вот и Альбина куда-то пропала. Я пару раз звонил – тишина. А она обязательно бы нарисовалась. Знойная баба. – Константин, щелкнув взведенным курком, сунул пистолет в спортивную сумку, потом открыл дверцу. – Ты развернись, – вновь цепко всматриваясь вперед, буркнул Константин, – и жди… – Он вдруг откинулся назад. Взгляд его застыл.

– Ну чего ты? – повернулся к нему водитель. И, почувствовав прикосновение чего-то холодного к затылку, замер.

– Подвинься, – услышал он мужской голос. К открытой Константином дверце подскочил рослый парень, отодвинул его безвольное тело и сел.

Генерал сунул винтовку с оптическим прицелом стоящему рядом парню и удивленно хмыкнул:

– Не обманул Хоттабыч. Водилу шлепните из Костиного ствола. Его самого курканите, да так, чтобы только дальние потомки найти могли.

Хоттабыч отложил в сторону подзорную трубу и криво улыбнулся.

– Ну вот и все, – прошептал он. – Нет у меня наследника.

– Иван Федорович, – сказал, входя, парень со шрамом на лбу, – все. Крутой и его два помощника готовы. Его убрали они. А их я. Всех троих сожгут в кочегарке.

– А почему так? – тихо спросил Хоттабыч: – Не проще ли было тебе самому убить? – Тяжело вздохнув, он замолчал.