Борис Бабкин - Снова наемник

Оказалось, что уйти от Палусова невозможно. Уход из его банды расценивается как предательство, наказание за него одно – смерть. И уже скоро Вениамин привык, что его называют Штирлицем, это он сам так назвал себя. Штирлиц, киношный герой – советский разведчик, это было хоть слабым, но утешением. Тем более что платил Палусов прекрасно. А у Вениамина родилась двойня. Когда по приказу Палусова стали убивать людей, Вениамин снова попытался порвать с ним. Но Палусов спокойно объяснил, что в этом случае несчастье может произойти с его женой или даже с детьми. И Вениамин смирился. Он сам участвовал в нескольких убийствах, чем окончательно отрезал себе возвращение к честной жизни. Но сейчас он пытался понять, ради чего Палусов пошел на похищение жены и детей Серова. Вернее, ради чего, это было ясно – чтобы заставить Серова работать на него. Но в Ялте что-то произошло. Вмешался бывший сослуживец Палусова Якин. Перед самой отставкой тот сумел добиться перевода на родину, в Крым. А уже через год Украина стала независимым государством. Правда, старые товарищи Палусов и Якин по-прежнему имели контакт. И вот сейчас Вениамин здесь для того, чтобы присланные Фигаро люди нашли исполнителя на убийство Якина. «Зачем Серов так нужен Палусову, что тот даже решился на убийство своего старого приятеля?» – спросил себя Вениамин. Но ответа не нашел, Вздохнув, перевернулся на живот. И это было последнее, что он успел сделать в жизни. Выпущенная из снайперской винтовки пуля вошла ему в затылок и застряла в верхних зубах.

Из остановившейся «Нивы» вышли молодой худощавый мужчина в темных очках и невысокая женщина.

– По-моему, это здесь. – Она махнула рукой на обнесенное покосившимся забором заброшенное двухэтажное здание.

– Точно, – кивнул мужчина. – Он про эту развалину и говорил. Значит, мальцы здесь, пойдем.

– Ты поосторожнее, – тихо сказала она. – Не напугать бы. Один из них совсем малютка.

– Петр Авдеевич, – осторожно обратился к Якину вошедший в кабинет молодой парень, – старик крякнул. Мы его покормить, как вы велели, хотели, подошли, а он готов.

– Значит, помер Данила, – улыбнулся Якин. – Но молодец, старый, так и не сказал, где Роман. Бандеровец старой закалки.

– Что делать-то? – робко спросил парень.

– Похоронить по всем правилам. И табличку с именем и датой рождения и смерти. И надпись, – неожиданно для себя расчувствовался он: – «Погиб за вильну Украину».

От сильного удара крепкий парень, врезавшись спиной в дверь, распахнул ее, влетел в комнату и растянулся на полу. Другой, схватившись руками за живот, со стоном опустился на колени.

– Что такое?! – вскочив с кровати, испуганно воскликнула Лудова.

– Здорово, Тайка, – входя, бросил пожилой мужчина в стогом костюме.

– Петр Семенович? Что это значит? – с ужасом спросила она.

– Вот я и зашел узнать, – буркнул он.

Плечистый парень поставил ему кресло-качалку. Усевшись, Петр Семенович укоризненно покачал головой.

– Это же надо, ну никак я не ожидал от тебя такого.

– Что случилось? – Закрывая руками голые груди, Таиса испуганно посмотрела на него.

– А ты не знаешь? – Повернувшись к двери, щелкнул пальцами. Таиса, заглушая крик, прижала руки ко рту. Двое парней затащили в спальню окровавленного человека в изодранной одежде.

– Твой? – строго спросил Петр Семенович. Таиса замотала головой. – А вот врать нехорошо. – Он усмехнулся. – Погляди получше. Может, все же признаешь?

Сделав робкий шаг вперед, Лудова всмотрелась в окровавленного человека.

– Отпустите, – скомандовал Петр Семенович.

Парни отступили назад. Тело с глухим стуком упало на ковер.

– Ты лучше гляди, – строго посоветовал Петр Семенович. – А то ведь я и разозлиться могу.

Подчиняясь его взгляду, один из парней, присев рядом, поднял лицо избитого. Несмотря на опухоли, синяки и кровоподтеки, Таиса узнала. Она не помнила его имени, но в том, что это был один из парней заменившего Туза Миши Гроба, была уверена.

– Я видела его, – вздохнула она. – У Мишки Гробина. Он сейчас на меня работает. Ведь Туз, сволочь…

– Насчет Туза много непонятного, – прервал ее Петр Семенович. – Как я сейчас понял, его расшмаляли твои придурки. Конечно, ты сделала правильно. Но, видишь ли, в чем дело, – он усмехнулся, – Туз и второй, какой-то летун, были уже трупами, когда их расшмаляли. Но дело не в этом! Этот дурила, – он презрительно плюнул в сторону избитого парня, – с четырьмя такими же ввалился на хату моего знакомого и пытался его пришить. А я тебе говорил, что моих знакомых, а тем более приятелей, даже если они не со мной, не трогай.