Борис Бабкин - Сто баксов на похороны

– Мой опер ходил к Чуду. Не знаю, что там и как, но нашли его избитым, он себе пулю в рот пустил, и моего опера. Чудо в него несколько пуль всадил. На кой тебе понадобился Зуб?!

– Не ори! – зло осадил Михайлов. – У меня есть реальная возможность выйти на золото. Большое золото. А Зуб пиратствовал в тех местах. У него там полно знакомых. И тем более сейчас ему терять нечего. Он согласится на все. Я пообещаю ему новые документы и даже пластическую операцию. А когда сделает дело и я пойму, что он больше не нужен, мы избавимся от него. Когда у нас будет золото, которое будет поступать к нам постоянно, ты можешь смело бросать свою чертову работу и…

– Нет уж, до пенсии я проработаю. На задержания уже давно не хожу, крутых не допрашиваю. Так что ничего со мной не случится. А насчет золота дай Бог, потому что уж тогда я тебе буду совершенно необходим. И плата, разумеется, будет…

– Господи, неужели я тебе мало плачу?

– Но и не очень много. У тебя Яшка приехал, передавай привет от меня. Я как-нибудь загляну со своей в гости, все-таки мы с тобой давние знакомые.

– Ты где был? – ахнула открывшая дверь Вика. Пошатываясь, Матвей вошел в прихожую и, помотав головой, скользнул по стене на пол.

– Господи! – ахнула вышедшая из кухни мать. – Матвей. Что с тобой? Он ранен?

– Не ранен, – услышала Вика голос с площадки, – просто сильно пьян. – Повернувшись, увидела стоявшего с бутылкой шампанского Лупатого. – Меня зовут Николай, – сказал он. – Можно Лупатый. Не потому, что глаза вылупленные, – добавил он, – а потому, что вижу как через лупу. Очки для форсу. Вы Вика, сноха Матвея. Вы пытались найти вашего сына, но человек, который обещал помочь, убит.

Ахнув, Вика отступила назад.

– Где Антон? – плача спросила она.

– Увы, – развел руками Николай, – не в курсе. Если бы знал, то сделал бы все, чтобы вернуть вашего…

– Проходи, – услышали они голос Матвея. – Вика, – пьяно промычал он. – Лупатый должен остаться у нас. Его того, убить могли.

Снова ахнув, Виктория пригласила:

– Проходите, Николай…

– Спасибо, – кивнул он и, вытерев ноги, вошел. – Если можно, – проговорил он, – я спать лягу. Потому что я очень пьян.

– Я тоже спать, – промычал пытавшийся подняться Матвей.

Сев за руль, Зубов закурил и включил мотор. По его лицу было видно, что он чем-то недоволен. Посмотрев на притихшую дочь, Люба приложила пальцы к губам.

– Да все нормально, – сказал Зубов, – просто его снова дома нет. – Он тронул машину. И тут увидел едущую навстречу милицейскую машину. Она, развернувшись, встала поперек дороги. Зубов сунул руку под куртку и сжал рукоятку «ТТ». Из машины вышли трое в бронежилетах и двое с автоматами. Один из них, требуя остановиться, махнул жезлом. Зубов, покосившись на испуганно смотревшую на него Любу, остановил машину.

– Товарищ старший лейтенант, – увидев погоны остановившего машину, сказала Люба. – В чем дело? Мы возвращаемся с дачи домой. Нас уже третий раз останавливают! А ребенок болен. Я буду…

– Да проезжайте вы. – Он махнул дубинкой. – Здесь убийство, – не выдержал он. – Вперед.

Едва Люба села, Павел тронул машину. Посмотрев на нее, усмехнулся:

– Лихо ты его. А если бы документы стали проверять?

– И что? – улыбнулась она. – Мы вполне можем быть сожителями. Паша, – она понизила голос, – у тебя какие-то нелады с законом? Ты как-то сразу переменился.

– Привычка, – усмехнулся он. – Мне кажется, что меня снова заберут. Я сидел один раз, и ни за что. Просто нужен был виновный, и виновным сделали меня. И чувство беззащитности перед законом осталось. Только к нему прибавилось и чувство страха. – Мысленно усмехнулся: «Как по писаному шпарю».

Зубов действительно был недоволен. Человека, к которому он ездил дважды, оказывается, арестовали два дня назад. Он избил соседей. А теперь его спасла Люба. Он благодарно посмотрел на нее и неожиданно понял, что в его короткий рассказ о несправедливости закона в отношении его она не поверила.

«Умная бабенка, – мысленно отметил он. – Может догадаться, что и тогда, на шоссе, говорили обо мне».

Выйдя на трассу, увеличил скорость. Больше девяносто пяти «Москвич» не шел, и Зубов с завистью провожал взглядом обходившие его «Жигули» и иномарки.

– Дядя Паша, – неожиданно обратилась к нему Настя, – вы к нам зайдете?

Он бросил взгляд на Любу. Она тоже смотрела на него.

– А ты приглашаешь? – улыбнулся он.

– Да, – кивнула девочка. – И мама тоже. Правда?

– Конечно, – ответила мать.