Борис Бабкин - В крике от смерти

– Хочешь не хочешь, а придется поверить, – пробормотал Анджей.

– Я к главному пойду! – громко и сердито говорила Литовина. – Он меня…

– Но ты сама виновата, – спокойно прервала ее Елена Анатольевна. – Все-таки согласись, что так, как ты делала укол…

– Все равно пойду к главврачу. – Вера вышла из кабинета.

Елена Анатольевна покачала головой:

– Беспокойный вы больной, полковник.

Услышав злой голос у поста дежурной медсестры, она вышла из кабинета. Навстречу ей шла Воронина.

– Лена, – улыбнулась врач, – тебе не досталось?

– Нет, он даже извинился. Но мне очень не хотелось бы оказаться на месте Веры.

Рубина засмеялась и направилась в сторону боксов.

– Двадцать лет она работает, жаба! – Убрав ватку со сгиба локтя, Анджей посмотрел на вену. – Девчонка на полставки, полгода здесь, а может, и меньше, укол делает – не чувствуешь ничего. А эта как ширнет, меня в Афгане так дважды в рукопашной штыком били. Жаба! – повторил он и, вытащив сигарету, встал.

– Как настроение? – Елена Анатольевна, улыбаясь, вошла в палату.

– Как перед атакой на пулеметы.

– Ты кури здесь, – посоветовала она. – Окно открывается, так что кури. И успокойся. Все-таки с женщинами так нельзя.

– А кто женщина-то? Киллер это. Я же ее по-хорошему просил: «Уйди, не дам я тебе укол делать». Она развизжалась.

– Она действительно давно работает, – сказала Елена Анатольевна. – И не стоило боевому офицеру так разговаривать с женщиной.

– С женщинами я так и не разговариваю! – отрезал Анджей.

Засмеявшись, Рубина подошла поближе.

– Давайте я вам укол легкого успокаивающего сделаю.

– Не надо. Я, было время, на игле сидел после Афгана. Сошел с большим трудом и с тех пор никаких успокаивающих не принимаю.

Она пожала плечами:

– Ну ладно. Кури в палате, – повторила врач и вышла.

– Гран мерси, мадам доктор, – пробормотал Анджей и, открыв окно, прикурил.

– Понятно, – сказал по телефону Ахмет. – У нас все нормально, хозяйка хорошая попалась. – Он выслушал абонента. – Нет, интереса никто не проявляет. Правда, милиция на вокзале и на посту работает активно. А так все в порядке. Марият не терпится, рвется к Аллаху. Мне тоже порядком надоело здесь сидеть. Да и нервы дают о себе знать. Но к бою готов. По крайней мере парочку гяуров с собой захвачу. На меньшее не согласен, – усмехнулся он.

– И что с ним делать? – спросил Юрий. – В больницу везти?

– Пока не надо, – сказала Оксана. – Он просто немного простыл. Набегался по лужам под дождем. – Она сердито посмотрела на сына: – Вот отвезем в больницу и сделают тебе уколы, будешь знать.

Тяжело вздохнув, Вова опустил голову.

– А по ту… по ту… по тундре, – подыгрывая себе на гитаре, хрипловато напевал Каток, – по железной дороге, где мчится поезд Воркута – Ленинград…

– Славка! – раздался под окном громкий женский голос. – Дома ты?

– А что, – отложив гитару, он подошел к окну, – не слышно?

– Недавно участковый тебя спрашивал, – сообщила средних лет женщина.

– Чего ему надо?

– А я-то откуда знаю? Велел позвонить, как появишься. Звонить или как?

– Звони, пусть катит. Чего ему, козлу, понадобилось?

Анджей лежа читал газету. Потом отбросил ее и выматерился.

– Хренушки нам, а не чемпионат! Набрали легионеров в футбол, и в сборную брать некого. – Поднявшись, он приоткрыл окно, закурил. Увидел трех женщин, убирающих территорию. – Во, – усмехнулся он. – Соколовская на работу с граблями вышла. Видно, наряд вне очереди. – Таня, смеясь, помахала ему рукой. – Ну и работенка у них, – сев, пробормотал Анджей. – За две с половиной тысячи сутками на работе. А еще больной вроде меня, и вообще караул. Все, в этот раз лежу, пока врач не выпишет. Рановато мне на постоянное место жительства в тесную одноместную квартирку под названием гроб. Похоже, старость пришла. – Он стал считать пульс, глядя на лежавшие на стуле наручные часы. – Восемьдесят восемь. Где мое давление сто двадцать на восемьдесят и пульс семьдесят два удара в минуту? Постарел, полковник! – Усмехнувшись, он снова закурил. – Курю часто. Постоянно об этом думаю и все равно дымлю как паровоз. Сколько раз пытался бросить… – Он поморщился.

– Да хорош тебе, начальник! – покачал головой Каток. – Меня уже дергали по этому поводу. Я говорю об оружии, которое нашли у Поварина. Так что не гони жути и отвали. Ты вообще кто есть-то? Стажер участкового. Даже не участковый, а стажер. Если проще – шестерка настоящего участкового. Так что отвали. А если есть вопросы…