Борис Бабкин - В крике от смерти

– Нужен еще Роберт, – проговорил капитан ФСБ. – Надо как следует прижать Перса, и Роберт наш. Надеюсь, что тамбовские коллеги уже занимаются Персом.

Тамбов

– Да ты что?! – пожал плечами армянин среднего роста. – Я никогда не имел никаких связей с чеченцами. Скажу больше – из-за конфликта с чеченцами я и покинул Москву.

– Где сейчас находится Роберт Погосян? – спросил оперативник.

– Да я не видел его с год, он…

– Он был у тебя на той неделе, – перебил оперативник.

– Нет, не у меня, – покачал головой армянин. – Он приезжал, мы с ним встретились, поздоровались, спросили о здоровье и расстались. Я как из Москвы уехал, так ничем серьезным не занимаюсь.

– Слушай, Перс, – сказал оперативник, – на твоем месте любой другой махом давал бы показания. А ты никак не поймешь, что очень крупно влип. Пособничество террористам, понимаешь? И если где-то что-то взорвется, тебе хана. Для начала тебя сунут в камеру к уметским. Сам понимаешь, что с тобой будет. Поэтому думай. У тебя сутки, чтобы вычислить, что для тебя лучше…

– Да сукой буду, ничего о связях Роберта я не знаю, – торопливо заверил Перс. – Он что-то говорил о связях с чеченцами, но у меня был с ними конфликт, и поэтому я просто послал Роберта подальше. Он уехал к Шерифу. Тот предложил поделить территорию и разделаться с Коком. Вот и все, что я знаю.

– Значит, все-таки придется тебе посидеть в камере с парнями Кока, – усмехнулся опер. – Там сейчас восемь человек, и им хватит пяти минут, чтоб сделать тебя инвалидом. Терять им нечего, получат потолок. Ну потом, конечно, мы ахнем – ошибка вышла. Накажем корпусного, куму перепадет. Но это просто так, для виду. А тебя в санчасть отправим. Там в санитарах ребята из придорожных кафе. Около Рамзы, помнишь, вы погуляли там? Вот трое сейчас в санчасти полы моют и жратву раздают. Они успеют тебе бобо сделать. Уж извини, Акопян, тут о государственной безопасности речь идет. Если действительно не знаешь, значит, перестарались. Если знаешь и молчишь, тогда все-таки какое-то наказание понесешь. Закон слишком мягок стал, но такое, как связь с террористами, прощать нельзя. Сутки у тебя есть. Думай.

– А за что вообще-то меня взяли? – спросил Перс. – Я, кстати, буду жаловаться прокурору, и мой адвокат…

– За хранение «ТТ» и двух обойм, – улыбнулся оперативник. – У тебя остались сутки спокойной жизни.

– Да не в курсе я о делах Роберта! – закричал Перс.

Умет

– Ну вроде все сделал, – кивнул Сергей, – пора и назад. Знаешь, а ведь я не хотел возвращаться. Думал, открою какое-нибудь дело и закончу с войной. Все-таки пора и детей делать. В общем, хотел, но… – он криво улыбнулся, – видно, не судьба. Помнишь, в Обани ты говорил, что бабы в основном ждать не умеют. Ты оказался прав. Я думал…

– Ты уже рассказывал, – напомнил Анджей. – Да не на одной той шкуре свет сошелся. Почему бы тебе, например, не сделать счастливой Аленку? Согласись, что женщина она на все сто. Все в ней хорошо. А главное – нет в глазах вопроса: а что можно поиметь с них? Чистые и честные глаза женщины сейчас большая редкость. И она на тебя, кстати, смотрела иначе, чем на меня или Катка. Да и ты на нее поглядывал.

– А ты классный разведчик, – засмеялся Сергей, – в цель попал. Но тут, видишь, что выходит… из-за нас все-таки, как ни крути, Виталий себе в сердце ножницы воткнул. А она его сестра.

– Перестань. Ты сам смог бы так жить?

– Нет. Уезжая в район боевых действий, я постоянно думаю об этом. И если мне хотя бы руку оторвет, я себя кончу. Конечно, другой скажет – ну и хрен с ней, с рукой. Но я не смогу жить одноруким. Может, и неправильно мыслю, но знаю, что в случае чего сразу себя убью.

– А тогда какого хрена ты слезы по Славянину льешь? Сейчас он не мучается и ни жену, ни дочь не терроризирует. Я был уверен, что он ни хрена с собой не сделает. Но, слава Богу, ошибся. Хотя все равно как-то немного не по себе. Надо еще в Тамбов съездить, приятеля одного навестить, а затем уйти в большой загул. Ну, чтоб весь запас денежный потратить, и все, прощай Россия. Я на всякий случай постоянно прощаюсь.

– А в Тамбове у тебя кто? – спросил Сергей.

– Знакомый по Афгану. Он там ногу потерял. Но жена его приняла, и живут они хорошо. Трое детей у них. Она учительница. Он мастерскую по ремонту телевизоров и магнитофонов открыл. Конечно, не миллионер, но на плаву держится. Я всегда перед отъездом к ним заезжаю.

– Можно и я с тобой? А потом вместе…

– Ты бы съездил в Лужайку, – перебил Анджей. – Согласись, что Аленке там не место. Ведь она учительница начальных классов.