Борис Бабкин - Эта война еще не кончилась

– Принимайте, – услышали парни насмешливый гортанный голос.

В зиндан на веревках спускали связанного по рукам и ногам окровавленного мужчину. Парни вскочили и, шагнув вперед, успели его подхватить.

– Отвяжите веревку! – крикнули сверху. – И его можете развязать.

Юрий отвязал веревку, ее быстро выдернули, и люк захлопнулся.

– Его отделали здорово, – увидев разбитое лицо и промокшую от крови рубашку, сказал Саша.

– Эй, – осторожно потрогав человека за плечо, позвал Юрий, – ты кто? Откуда тебя притащили? Где взяли?

– Больно, – промычал тот.

– Здорово его, – повторил Саша.

– У него ноги прострелены. – Юрий увидел пулевые ранения на бедрах.

– Откуда он? – пожал плечами Сашка. – Не военный. Если только переодели… Но не похож на военного. Худой какой, – вгляделся он в лицо раненого.

Открыв глаза, тот стонуще спросил:

– Кто вы? Где я?

– В яме, – буркнул Саша. – Мы пленные. А ты откуда? Где тебя взяли? Кто ты?

– Капитан Соловьев. Волгоградский ОМОН. Из Дагестана меня вывезли в августе. Я был у Бараева, – вздохнул он и спросил: – Воды нет? Жжет все внутри.

Юрий подал ему жестяную банку с водой.

– Два дня назад бежал, – с помощью Александра отпив воды, хрипло сказал Соловьев. – Сегодня ночью набрел на духов. Вот и получил несколько пуль в ноги. Убили бы, но какой-то бородач не дал. А это место как называется?

– Без понятия, – сказал Саша. – Мы до этого сидели где-то, потом нас перевезли. Так что где были и где сейчас – не знаем.

– Здорово тебе досталось, – сочувственно заметил Юрий.

– Ноги переломали, – промычал Соловьев. – И били. Сознание потеряю, очнусь – снова бьют. Наши где, не знаете?

– Сами бы хотели знать, – вздохнул Юрий.

Он и Александр, осторожно приподняв Соловьева, положили его на настил.

– Воды еще дайте, – попросил капитан.

Юрий снова зачерпнул банкой воды и, поддерживая голову, напоил его.

– Вам хоть воду дают… – Соловьев обессиленно откинул голову. – Наверное, на работу гоняют?

– Нет, – вздохнул Сашка. – Тут немного по-другому относятся, лучше, что ли, – не найдя подходящего определения, нехотя добавил он. – Там ничего не давали. Раз в сутки воду, два литра на двоих, хлеб черствый и иногда кашу жидкую, хоть пей. А как вам удалось сбежать? – с интересом спросил он.

– Перевозили куда-то, – простонал Соловьев. – Машину, мы на «уазике» ехали, занесло. Я водителя ударил, и с ним двое были. В общем, сумел выскочить. Они стрелять начали, но я вниз, к реке какой-то укатился. Ночь была и туман. Потеряли. А потом нарвался. Но, видно, другие. Они даже не знают, что я сбежал. Я, когда очнулся, слышал, как двое говорили. Один, кажется, украинец, а второй чечен. По-русски говорили, чтоб друг друга понять. Интернациональный наш язык, – слабо улыбнулся он. – Всякая сволота на нем говорит. Ладно эти духи, – кивнул он, – у них и вера другая, и вообще. Но хохлы!.. – Он коротким матом выразил свое отношение к воюющим на стороне ваххабитов славянам. – У меня друг украинец. Из Запорожья, нормальный мужик. А эти…

– Говорят, у них и русские есть, – перебил Юрий.

– Есть, – кивнул Соловьев. – Мы одного в Дагестане, около Далыма, взяли. Питерский сволота. Знаете, как хотелось в него обойму разрядить! Но он знал что-то важное. В ФСБ его отправили.

– Вы ему морду хоть набили? – с явной надеждой на положительный ответ спросил Саша.

– Конечно, – слабо улыбнулся Соловьев.

Люк открылся. На лицо капитана сверху направили ослепительный луч мощного фонаря. Чей-то голос по-чеченски что-то с веселой злой радостью воскликнул и тут же добавил по-русски:

– Живой? Это хорошо! Я с тобой сам решать все буду. Отдыхай пока.

Люк закрылся.

– Кто он? – показав головой наверх, спросил Юрий.

– Тот, – буркнул Соловьев, – у кого я был. Он меня на своего брата обменять хотел. Я так понял. – Закрыв глаза, он застонал.

– Надо перевязать, – опомнился Юрий. – Сейчас. У нас тут…

– Вы кто? – неожиданно зло спросил капитан. – Живете как дачники. Может, ждете в этой яме армию, а потом скажете, что…

– Слушай, – перебил его Александр, – капитан! Твое счастье, что ранен. Я бы тебе за такие слова в глаз заехал! – Он отодвинулся.

Юрий вздохнул и ничего не сказал, а начал осматривать ранения капитана. Потянув носом воздух, как-то беспомощно оглянулся на Сашку.

– Плохо дело. – Соловьев заметил это. – Гноем пахнет. Наверное, загнило, – как-то безразлично проговорил он. – Да мне сейчас все равно. Мне бы гвоздь какой-нибудь, – прошептал он. – Потому что в руках силы нет, как плети. А гвоздем, может, хоть глаз попортить кому сумел бы.