Борис Бабкин - Эта война еще не кончилась

Стоявшие вокруг тесной стеной бородачи захохотали.

Очумело мотая головой, Александр, смерив взглядом стоявшего перед ним мускулистого, хотел встать, но снова ударился о землю.

– Собака! – Шагнув вперед, мускулистый пнул его ногой в солнечное сплетение. – Все вы, русские…

– Не трожь его, дух! – заорал Юрий и с шагом вперед впечатал кулак в плечо мускулистого.

Тот отшатнулся.

Остальные чеченцы, на секунду замолчав, рванулись к Юрию.

– Стойте! – заорал мускулистый.

Те остановились.

Чеченец, пружинисто передвигаясь на слегка согнутых ногах, закружил вокруг стоявшего в стойке Юрия.

Тот, не двигаясь, лишь поворачивая голову, наблюдал за ним. Как только чеченец уходил из поля зрения, Юрий мгновенно отпрыгивал и сразу разворачивался.

– Муса! – крикнул кто-то. – Убей его!

Чеченец с коротким криком-выдохом ударил пленного ногой.

Поднырнув, Юрий коротко ткнул кулаком его вниз живота и с криком «кья!», выпрямляясь, ударил чеченца в подбородок. Лязгнув зубами, тот упал. Остальные замерли. Юрий, отскочив к забору, остановился. Он по-прежнему был в боевой стойке. Очнувшийся Александр удивленно смотрел на лежащего Мусу и перевел взгляд на Юрия. Седобородый плотный чеченец вдруг громко расхохотался. Через секунду смеялись все остальные. Седобородый что-то приказал. Двое, подхватив Мусу за руки, потащили его во двор. Седобородый направился к по-прежнему стоявшему в стойке и напряженно смотревшему на него Юрию.

– Хороший солдат, – негромко сказал он. – Иди ко мне. Будешь иметь все, что надо мужчине.

Следя за каждым его движением напряженным взглядом, Юрий отрицательно покачал головой.

– Сдохнешь! – усмехнулся седобородый.

Юрий молчал.

– Если бы согласился, – хмыкнув, потеребил бороду чеченец, – убил бы. Держи, солдат! – Он бросил под ноги Юрию пачку дорогих сигарет.

Юрий наступил на нее ногой, растер и плюнул. Седобородый со смехом махнул рукой.

– Не трогать, – по-чеченски сказал он. – Дайте обоим курить и еды.

– Казбич, – удивленно бросил кто-то, – но ведь…

– Они вели себя как мужчины! – отрезал он. – Избивать пленных легко. Ты на войне докажи свою ненависть. Пленных кровниками не считают. – Старик ушел в дом.

Александра и Юрия спустили в яму. Бросили пачку «ЛМ», три плитки шоколада и бутыль воды. Люк закрыли.

– Нормально ты его сделал, – удивленно пробормотал Александр.

– Я с восьми лет занимаюсь, – вздохнул Юрий. – Он бы меня сделал, если бы не посчитал, что я так, размазня. Ослаб я здорово… – Покосившись вверх, Юрий схватил шоколад и, разломив пополам, откусил. Зажмурился. – Я очень люблю шоколад, – прошептал он.

– Они стоят хороших денег, – резко выговорил Мусе седобородый. – Зачем портить товар? Скоро получим деньги. Хочешь крови – поезжай на линию, с федералами и рассчитывайся.

Муса осторожно дотронулся пальцами до разбитого подбородка.

– Умеет драться гяур, – удивленно пробормотал он.

– Долго еще? – спросил Борис сидевшую рядом с Рамилем Малику.

– Мы через Алхан-Юрт поехали, – ответила она. – Машин много. Пробки.

– Здесь ночью колонну боевиков ваши самолеты атаковали, – сказал сидевший за рулем чеченец. – Мост повредили. Речка маленькая, мост быстро починили, но машин много, вот и собрались.

– То-то все в небо поглядывают, – усмехнулся Борис. – Боятся, суки! Да, сейчас пару штурмовиков – и все.

– Пока самолеты колонны не атакуют, – сказала Малика, – этим пользуются боевики. Правда, раз где-то вертолет атаковал машины с беженцами. Но там две машины с боевиками были. Они и спровоцировали – обстреляли вертолет. Думали, он не станет стрелять. А вертолет ударил. Погибло несколько беженцев.

– Беженцы! – снова усмехнулся Бабич. – Собрались бы все и вырвали бороду Басаеву да лысину ему расчесали. Бегут в Россию, к нам. Их и так там полнехонько. И все равно принимают. Русские, они добрые. Этот тоже беженец? – кивнул он на иномарку с доверху набитым прицепом.

Около спущенного колеса возился молодой мордатый чеченец.

– Голимый боевик. А сейчас беженец. Пройдет дальше, посидит неделю-другую, потом автомат откопает и ночью начнет солдатам в спины стрелять. Или вон кобыла, – указал он на что-то сердито кричавшую средних лет чеченку, – наверняка только что снайперскую винтовку положила, беженка! – Он плюнул. Закрыв окно фургона, закурил. Илья и Денис играли в карты. – Жарковато, – взяв бутылку пепси, буркнул Борис. – Все хреново живут – курят мэйд ин не наше, пьют тоже все свежее. Но ничего, – злорадно пообещал он, – войска подойдут, они вам дыры подлатают, и будете Аллаха три раза в день вспоминать. Вместо завтрака, обеда и ужина.