Борис Бабкин - Эта война еще не кончилась

– Если вдоль реки, – парень облизнул пересохшие губы, – то километров сорок. Напрямую через горы по этой дороге – двадцать три.

– Ты откуда приехал? – всматриваясь в карту, спросил Денис.

– Из Чанты. На перевале Чантыбарэ наше село. Отец…

Договорить он не успел. Борис, ткнув стволом пистолета с глушителем на конце ему в сердце, спустил курок. Парень с открытым ртом мешковато свалился.

– Ты чего? – Денис вскочил.

– А что? – прогудел Илья. – Правильно. Один все равно труп, в Грозный в ополчение собирался. Связывать их и оставлять здесь тоже нельзя. Сейчас вот туда отнесем – там старые окопы – и забросаем.

– Слушай, гимназист, – ухватив Дениса за ремень ранца и подтянув его к себе, процедил Борис, – сидел бы дома, если такой жалостливый. Может, у него дома парочка наших парней в кандалах сидят. Своего приятеля он ходом сдал. А если стрелку переводил? Мол, я хороший, учиться желаю. Так что запомни – жалость дома, к родным хороша. Или на улице – к убогим. Здесь война.

Денис, метнув на него злобный взгляд, взвалил парня себе на плечи и, ступая по камням, пошел за Ильей. Борис стал набрасывать саперной лопаткой землю на костер.

– Все, – подошли к нему Илья и Денис. – Отдали последний долг. Если не наткнутся – не найдут. Так и будут косточки до потомков лежать.

– Это тебе не Колыма, – буркнул Бабич, – здесь нет вечной мерзлоты. Мотоцикл прикрыл чем-нибудь?

– Обижаешь, – улыбнулся Богатырь, – все как в лучших домах.

– Надо было спросить, – по-прежнему хмуро проговорил Денис, – как он ехал…

– Насчет боевиков он наверняка соврал бы, – усмехнулся Бабич. – Я не уверен, что он нам и вообще что-то честное сказал. Однако поверим. Правда, придется по горам шагать. Но они не такие уж непроходимые. Я ожидал увидеть хуже.

– Значит, наши вошли в Чечню, – пробормотал Илья. – Снова парней класть будут не за хрен собачий. Мы с мужиками в военкомат нырнули, – начал он, – так нам…

– Ты это уже пять раз рассказывал, – усмехнулся Бабич.

– Какого хрена верхушку этой гребаной Ичкерии не шарахнут?! – спросил Богатырь. – Ведь они, суки, воду мутят. Их бы убрали, остальные бы как мыши по своим аулам разбежались.

Двести специально подготовленных снайперов и два батальона тяжелых огнеметных установок «Буратино» недавно прибыли на чечено-дагестанскую границу. Однако специалисты по антитеррору скептически смотрят на снайперскую и огнеметную охоту за Шамилем Басаевым и Эмиром Хаттабом. Оба не зеленые новички, чтобы подолгу торчать на переднем крае. Гарантированно уничтожить их можно лишь в результате сложной спецоперации. Раньше спецназ КГБ и ГРУ справился бы с такой задачей со стопроцентной гарантией. После августа 1991 года КГБ превратился в Министерство безопасности и Ельцин в строжайшей форме запретил иметь на Лубянке силовую составляющую. Каждая реформа служб безопасности приводила к потере около тридцати процентов кадрового состава и сорока – пятидесяти процентов оперативных возможностей. Всего таких реформ было девять. Последний указ о реорганизации Департамента по борьбе с терроризмом Ельцин подписал двадцать восьмого августа 1999 года, тем самым минимум на два месяца парализовав его работу. Все силовые структуры России замкнуты на президента, потому как он еще и главнокомандующий. Без приказа, по своей инициативе силовые структуры и пальцем не пошевелят. Убрать Басаева и Хаттаба на территории Чечни без соответствующей агентурной поддержки – дело очень сложное. За это впору давать Героя России. У нас же могут дать тюремный срок. Совсем недавно по телевидению выступал бывший генпрокурор Скуратов и заявил: «Убийство Джохара Дудаева прокуратурой еще не расследовалось и поэтому вызывает много вопросов…»

– Теймураз убит, – хмуро сказал Леван. – Об этом сообщили пограничники. Ему всадили две пули в грудь и голову. Его нож в крови. Убит, когда возвращался из Чечни.

Двое его друзей горестно покачали головами.

– Я догадываюсь кто, – глухо проговорил седобородый. – Есть проводник-абхазец. Он несколько раз предлагал Теймуразу водить в Чечню группы наемников. Это он, сволочь! Забыл, что у настоящих мужчин никто не отменял кровную месть.

– Кто-то погиб, – вздохнул Леван. – Кто – не знаю. Сорвался в пропасть. Веревку-страховку обрезал, чтоб другого не утянуть.

– Село, – сообщил стоявший на толстой ветви дерева Борис. – Какое-то гулянье. Слышите?

Илья и Денис прислушались. Они сумели различить отдаленный стук барабанов и стройный хор голосов.