Борис Бабкин - Эта война еще не кончилась

– Коля! – неожиданно услышал он. – Сынок!

Повернувшись, увидел мать. Она шла с вытянутыми вперед руками, как слепая.

– Мама! – Он бросился к ней и ткнулся лицом ей в грудь. – Мама, – прошептал он.

– Сыночек, – ласково гладя его по волосам, говорила Клавдия Петровна. – Миленький мой, Коленька.

Стоявшие вокруг военные не проронили ни слова. Сейчас для Николая Морозова, сержанта ВДВ, не было главнее и нужнее человека, чем мама.

– Сын! – Не стесняясь слез, Михаил шагнул к вошедшему в гостиничный номер Александру. Тоня, увидев сына, замерла.

– Вы поговорите, – улыбаясь, кивнул вошедший вместе с Сашей майор, – а через часик я зайду.

Михаил обнял сына. Его рука задела раненое плечо, но Александр не показал виду. Через плечо отца он смотрел на мать.

– К матери подойди, – опомнился Михаил.

– Мама! – Сын бросился к Тоне. Встав на колени, взял ее руки и стал целовать.

– Сынок! – Антонина громко заплакала.

– Ну вот, – проворчал Михаил. – Я уж думал, выплакала все, день и ночь слезы лила. Живой сын! – Он облегченно вздохнул.

– А сам-то! – Мокрыми от слез глазами мать смотрела на Александра. – Сашка, Господи, живой ведь, Господи! – Она прижала его голову к груди и сквозь слезы улыбнулась.

– А где же Иров-то? – спросил Михаил. – Нам сказали, что вы вроде как вместе. Он живой?

– Живой. В госпитале, у него спина порезана.

– Господи! – ахнула мать, увидев обрубок пальца на руке сына. Побледнев, стала заваливаться назад. Сашка удержал ее:

– Мама!

– Что это? – испугался Михаил.

– Осколком оторвало, – соврал сын.

Тоня, открыв глаза, вздохнула и крепко прижала к себе Александра.

– Все хорошо! – Юрий гладил руку сидящей на краю кровати и не отрывающей от него глаз Татьяны. – Жив я и здоров. Только вот спина чуть-чуть. Но сказали, дня через три домой отпустят.

Возле Тани, положив руку ей на плечи, стоял бледный, похудевший Виктор.

– Папа, – сказал Юрий, – чеченцы, которые нас освободили, говорят, что какие-то русские наводку дали. Ты что, посылал кого-то?

– Друг Михаила Жукова с товарищами поехал. Все бывшие десантники. Но прошло уже почти полтора месяца, и ничего от них нет. Может, погибли?

– Сыночек ты мой миленький, – прошептала Татьяна, – Юрочка. Господи, – словно не веря своим глазам, Татьяна, подняв руку, осторожно дотронулась до подбородка сына, – живой! А раны все заживут, мы тебя вылечим, сынок.

– Да, – зло сказал Борис, – хорошее убежище мы нашли!

Рядом взрывом взметнуло землю, снег, камни. Он прикрыл собой завизжавшую Машу. Денис, стоя у заложенного мешками с песком окна, бил короткими очередями по бегущим к зданию боевикам. Малика, переждав взрыв, вскочила и, вскинув винтовку, выстрелила. Бабич привстал и подмигнул бледной и испуганной девочке:

– Все хорошо. Представь, что это Новый год и салют.

В стену над ним ударили несколько пуль. На девочку и Бабича посыпалась кирпичная пыль.

– Ты вот здесь ляг. – Борис подвинул Машу к мешкам с песком. – И не вставай. Мы здесь.

Вскочив, полоснул из автомата в окно, отпрыгнул к другому. Около него вжикнула пуля. Он присел. Денис под окном менял рожок. Рядом со зданием ухнули два взрыва. В окна влетели куски грязи и мелкие камни. В оголенную балку впился осколок.

К концу ночи они подошли к какому-то небольшому селению. Увидели кирпичное здание с разрушенной крышей. Вошли. Утомленные дорогой, уложив Машу, легли сами и уснули. Проснулись от выстрелов и бросились к окнам. В селении шел бой, трещали очереди, бухали гранатометы. Изредка щелкали винтовочные выстрелы. Минут через десять заработала артиллерия. Они увидели бегущих к зданию боевиков и встретили их выстрелами. Из селения по отходившим боевикам тоже стреляли. Снаряды били по окраине, именно туда, где находилось здание, как понял Борис, бывшего Дома культуры. Рядом снова грохнул взрыв.

– Твою мать! – заорал Бабич. – Пришибут, артиллеристы хреновы! Нашли мишень!

– За духами идет кто-то! – крикнул стрелявший в окно Денис.

– Нам пора сваливать! – Борис, увидев бегущего к зданию бородача, короткой очередью свалил его.

Малика, выстрелив, бросилась к перепуганной девочке.

– Маша, – встревоженно спросила она, – что с тобой?

Девочка непрерывно икала. Казалось, она вот-вот потеряет сознание.

– Маша, – Малика испугалась, – что с тобой? Борис, девочке плохо…

– Калмык! – крикнул Борис. – Уходим!

– Прикрою, – отозвался Денис. – Иди…

– Против ракет и снарядов держаться будешь? – заорал Бабич. Прыгнув к Маше, подхватил ее. – Валим! – Он бросился к выходу.