Александр Тамоников: Боевой расчет

И оно началось! Началось на исходе вторника третьей недели их пребывания на карьере. Тогда Серый с Малым, возвращаясь из столовой, остановились у чайной. Серый предложил:

– Ну что, Малой, врежем по лобастому и к Кульге?

– Врезать-то можно, а вот к бабке чего-то тебя часто стало тянуть. С чего бы это? Вроде и так почти через день ныряем туда. Аль заприметил кого из сучек?

– Ну заприметил! И что? Нормальная деваха, сирота только, вроде тебя. Попала разок на клык по молодости да дурости, тут Кульга и подхватила ее. Ну и пошла Ксюха по рукам – ее Ксенией зовут. А так баба ничего, и побазарить может, и сама красивая, все при ней… Она не виновата, что так-то вот с ней судьба обошлась.

– Серый, – спросил Малой, – ты это серьезно?

– Что серьезно?

– Поверил бляди? А?

– Ну ты за базаром-то следи!

– Не, в натуре поверил? Поверил в то, что эта кукла тебе напела?

– Тебе-то чего?

– Мне чего? Ты че, влюбился, что ли? В шлюху?

– А что, шлюха не баба? Да из некоторых блядей жены знаешь какие выходят? Потому как семьей дорожат и в жизни своей повидали через край.

– Подожди, братан, – продолжал своеобразный допрос Малой, – какая, на хер, жена может быть? Ты забыл, зачем мы здесь?

– Да ничего я не забыл, Малой! – вздохнул Серый. – Все будет как надо! О Ксюхе я на будущее думаю. Если дело выгорит и лаве появятся, не шарахаться же по всему свету до старости лет, чтобы сгнить в конце в камере? Можно и домик свой собственный сообразить где-нибудь в центре. Волки и те в стаи сбиваются, потомство производят, семьи создают.

– Ну-ну, дело твое, конечно, но пока ты эти лаве делать будешь, другие тут будут твою невесту иметь по-всякому. Ништяк! И потом жить с такой? Не знаю, как ты, я не смог бы, как бы ни любил. Скорее убил бы на хрен! – Большаков был категоричен.

– Малой! Кончай базар! Мои дела – это мои дела, договорились?

– Эх, Серый, Серый, черт с тобой, делай что хочешь, лишь бы не во вред делу и себе. Ну че, идем в чипок?

– Пошли! – сразу согласился Серый.

Они зашли в заведение, отчего-то названное «чайной», хотя собственно чая здесь никогда не продавалось. Водка, пиво – да, но не чай! Однако вывеска «Чайная» гордо висела над одноэтажным серым, как и все вокруг, зданием.

Серый занял крайний столик – в углу у окна, Малой принес два стакана по двести граммов водки каждый и тарелку с бутербродами. Вернулся за кружкой, без намека на пену, пива. Отставил ее в сторону.

Бывшие зэки подняли стаканы, с постоянным тостом «за нее…» в два глотка выпили, закусили хлебом с килькой. Серый закурил, Малой взялся за пиво. Тут же смачно выругался:

– Да что за блядство, в натуре? Ну не твою мать?

– Ты че, Малой?

– Не, в натуре, ну можно разбавить пиво, это понятно, каждый хочет копейку сбить, но не до такой же степени? Это же не пиво, – он поднял кружку, – моча ослиная, не иначе!

– Не пей!

– Чегой-то «не пей»? Это не я «не пей» буду. Это буфетчица у меня сейчас, сука, всю бочку заглотит вместе с пробкой, или удавлю овцу облезлую, бля буду!

Малой не на шутку разозлился, а этого допускать никак было нельзя! Он вполне мог разнести этот кабак на щепы вместе с посетителями. Что уж говорить о женщине-буфетчице? Нет, Малого надо было остановить, пока он не пошел вразнос, круша вместе с чипком и все дело, на которое они подписались.

Тут-то к ним и подошел щуплый с виду человек, мастер соседнего участка, Малой и Серый знали его в лицо.

– Чего ругаешься, хлопчик? – обратился он к Большакову.

– Тебе-то чего надо? – огрызнулся Малой.

– Ничего! Вижу, место рядом с вами свободное, вот и решил спросить, не позволите присесть рядом?

– Садись, место не куплено, – все так же грубо ответил Малой.

– Спасибо!

Мастер присел. Кивнул на пивную кружку:

– Насчет пива недовольство проявляете, молодой человек?

– Слушай, мужик! Тебе место нужно было? Место. Получил? Получил! Так сиди, как сидишь, и в чужой базар не впрягайся. Пей, жри, че хочешь делай, но других не замай, мой тебе совет!

– Да! Хреновые мне соседи попались, – продолжал, не обращая внимания на раздраженный тон Малого, мастер, – никакого понятия о вежливости не имеют. К вам, – обратился он к Серому, – мои слова отношения не имеют.

– Да? – У Малого свело скулы, это было заметно. – Значит, ты конкретно мне предъяву кидаешь, коря?

– Малой! – попытался остановить друга Серый, но тот уже начал заводиться, что было чревато…

– Погодь, Серый! Этот курок сам напрашивается, чтобы ему чухло свернули. А ну, чушкан мышиный, пошли-ка на улицу, разберемся по теме!