Александр Тамоников - Диверсант-одиночка

– Внимание, Второй! Я – Лопырь. Прошу ответь! Второй! Я – Лопырь!

И тут же Лопырев вздрогнул, почувствовав холод вороненой стали ствола пистолета у своего виска. Майор, неслышно подошедший сзади, приказал:

– Не дергайся! Продолжай сеанс! Сообщи Второму, что мы движемся на север, в какое-то селение, где у меня, мол, есть прибежище, в котором я и намерен какое-то время отсидеться. Как прибудем на место, ты передашь местонахождение этого прибежища. Ни о чем другом ты не знаешь! И спокойней, Степа, спокойней и естественней!

Подполковник Иванов, начальник штаба отряда спецназа «Гарпун», ответил секунд через двадцать: видимо, крепко спал:

– Второй на связи!

– Я – Лопырь!

– Лопырев?

– Да, да, старший лейтенант Лопырев! Вы не узнали мой голос?

Вновь секундное молчание, затем:

– Ты по-прежнему в руках Москвитина?

– Да!

– Как же тебе удалось выйти на связь?

– Это долгая история, подполковник! О ней как-нибудь позже. А сейчас докладываю: Москит ведет меня на север, в какой-то горный аул, там у него, по его словам, имеется надежное прибежище, где можно переждать время ваших активных поисков.

– Что это за аул?

– Не знаю! Ничего не знаю! Как только прибудем на место и я сориентируюсь, тут же сообщу вам местонахождение этого селения!

– Ты имеешь постоянный доступ к рации?

– Да! Она у меня! Я все объясню, но позже, а пока конец связи!

Лопырев отключил станцию. Москвитин вырвал ее из рук старшего лейтенанта, убрав от головы и пистолет.

– Ну, вот и поговорил!

– А теперь вы убьете меня?

Андрей усмехнулся:

– Зачем? Или ты до сих пор не понял, что повелся на элементарную подставу? Неужели ты серьезно подумал, что я мог просто так оставить рацию в траве, допуская непростительную небрежность и давая возможность использовать ее человеку, которому не доверяю?

– Так вы специально все подстроили?

Москвитин вздохнул, укоризненно покачав головой:

– Удивляюсь я тебе, Лопырев, как еще таких в спецназ берут? Ну конечно же подстроил! Я знал, что ты не упустишь шанса воспользоваться предоставленной возможностью выйти на связь. Только не мог даже предположить, что свяжешься с Ивановым. Скорее думал, попытаешься достать духов. А оно вон как обернулось. Но все одно, как говорится, от перемены мест слагаемых сумма не меняется. А заместитель Карцева, значит, тоже является человеком Оболенского?

– В какой-то степени да.

– Что значит, в какой-то степени?

– Иванов не знает о темных делах генерала, он работает на него, контролируя командира отряда.

– Другими словами, является штатным стукачом Оболенского?

– Можно выразиться и так.

– Это что же получается? Оболенский со своим штабом планирует операцию против духов и ставит Карцеву общую задачу. Полковник совместно с Ивановым по этой задаче принимают конкретное решение и высылают на задание боевое подразделение. Иванов сообщает об этом решении Оболенскому, тот, в свою очередь, предупреждает боевиков, и в результате – боевой выход проходит вхолостую! Оболенский доволен, и отряд как бы занят боевой работой, гоняясь за тенями, и генерал в этом мутняке проворачивает свои дела. Ловко. Одно неясно, как Иванов оказался в «шестерках» у продажного генерала?

Лопырев объяснил:

– Все очень просто. Помните, у Иванова дочь слегла с болезнью сердца?

– Помню. Это было год назад.

– Девочке тогда требовалась операция.

– Да, и ее ей сделали, по-моему, в Германии по линии МИДа.

– МИД был ни при чем. Деньги на операцию и на все расходы, связанные с ней, Иванову дал Оболенский.

– Можешь не продолжать. Теперь все ясно. Иванов отрабатывает свой долг.

– Да. Но, повторяю, в темные дела генерала он не посвящен.

– Что не меняет сути дела. Ладно. Иванов доложит о твоем выходе на связь Оболенскому.

– Конечно. И, скорее всего, уже доложил.

– И генерал поверит в то, что ты сказал?

Лопырев пожал плечами:

– Не знаю. Должен поверить. Но, наверное, после того, как узнает, каким образом у меня могла оказаться рация и как я, находясь под контролем, сумел выйти на связь.

– Разумно. Я придумаю легенду, в которую поверит один из «главных бойцов с терроризмом». А сейчас завтрак и продолжение марша.

Открыв сумку, Москвитин достал все те же консервы и галеты. Позавтракав и убрав все следы своего пребывания в роще, Москвитин, нагрузив Лопырева сумкой, вывел того на равнину. Приказал:

– Сейчас направо. Идем по ручью вдоль склона. Где остановиться, я скажу. Вперед!