Александр Тамоников - Гнев ликвидатора

Рамзан тряхнул головой.

Действия русских начали приобретать непредсказуемый и нелогичный характер. Но спецназ ничего не делает нелогично. Следовательно, для врага ситуация ясна, а вот Рамзан потерял нить предсказуемости дальнейших вариантов действия противника, и это родило в нем вместе с неуверенностью тревогу. Мелькнула мысль: а не повернуть ли к Ак-Мартану? Но он уже не мог сделать этого. Отдав приказ, Рамзан никогда не отменял его, на этом и держал авторитет. Пойдет на попятную сейчас, утеряет прежнее доверие подчиненных. Хоть их и осталось всего восемь человек, но они еще нужны ему. Нужны как беспрекословно подчиняющееся стадо. До перевала. Потом, в Грузии, это стадо перестанет интересовать Рамзана, и Иса с Ильясом не исключение. В Грузии Рамзана ждет одна судьба, его подчиненных – другая, не такая радужная, как у командира. Это при условии, что удастся пройти перевал. Собственно, для этого Рамзану и нужны люди. Да, он рискует, выводя их на противника. Но, разбив спецназовцев и сбив вертолет, он объявится перед хозяевами героем, а не битым под Грозным псом с поджатым хвостом. Посему марш продолжается. В любом случае, если к гряде и выйдут профи русских, то их будет немного, и нападения они ждать не будут. Как не будут иметь и достаточного количества боеприпасов для полноценного боя. Рамзан приказал подчиненным ускорить шаг!

Ольга только что помыла волосы. Собралась пойти в парикмахерскую, вот и нужно было привести себя в порядок, чтобы мастеру легче сделать прическу. На звонок открыла, не посмотрев в «глазок». Она никогда не пользовалась «глазком», так уж повелось, не привыкла, будучи уверенная, что с ней ничего особого случиться не может. В жизни не как в кино или в книге. Это там стреляют, как только жертва откроет квартиру. Ольга жертвой себя не чувствовала. Правда, какая-то тревога не отпускала ее с утра, но две таблетки легкого успокаивающего препарата сделали свое дело. На пороге увидела незнакомого прилично одетого мужчину. Тот как-то странно посмотрел на женщину, поздоровался.

Представился:

– Я – Молоканов Юрий Петрович, заместитель директора фирмы «Караван». А вы Куприянова Ольга Валерьевна?

Оля почувствовала, как резкая боль пронзила сердце. Но тут же отпустила, оставив свинцовый привкус свершившейся беды. Она тихо ответила:

– Да!

И спросила так же тихо, боясь получить ответ, который, неозвученный, уже сдавил ее грудь железным обручем страшного предчувствия:

– С Андрюшей что-нибудь случилось?

Молоканов попросил:

– Разрешите войти в квартиру. Не хотелось бы тут на пороге.

Ольга сорвалась. Закричала:

– Что не хотелось бы? Ну? Говорите! Что глаза отводите? Андрей попал в аварию? Он жив?

Заместитель Лученкова, пославший на смерть мужа женщины, протиснулся в коридор, захлопнув за собой дверь:

– Не надо кричать, прошу вас, Ольга Валерьевна! Скажите, дети дома?

– Да что вы допрашиваете? Что с Андреем?

Молоканов тяжело вздохнул:

– Будьте мужественны, Оля, ваш муж Андрей Куприянов погиб!

У Ольги потемнело в глазах. Стены и мебель сквозь эту мглу поплыли в сторону, словно она медленно начала поворачиваться. И вдруг все перевернулось. Пол стал потолком, потолок полом. Женщина провалилась в черную бездну беспамятства.

Молоканов нагнулся к жене погибшего.

Поднялся, проговорив:

– Обморок!

Прошел на кухню, открывая по пути стеклянные двери в спальню и гостиную, одновременно быстрым взглядом оценивая планировку и состояние квартиры. На кухне набрал в пустую полуторалитровую бутылку из-под лимонада воды, вернулся с емкостью к женщине. Она все еще находилась в обмороке.

Вода привела ее в чувство.

Увидев, что хозяйка квартиры открыла глаза, Молоканов приподнял женщину:

– Вот так, Оля! Так будет лучше! Извините, может, мне «Скорую помощь» вызвать, а то, признаться, как вы упали, я растерялся.

Ольга села, опершись спиной о створки встроенного в стену шкафа верхней одежды, побледнев и как-то сразу постарев, проговорила, глядя куда-то сквозь Молоканова:

– Погиб! Андрюша! Погиб!

Заместитель Лученкова присел перед ней:

– Ольга Валерьевна! Оля! Давайте я все же «Скорую» вызову!

Куприянова проговорила:

– Не надо! Ничего не надо. Больше ничего не надо.

– Я понимаю вас! У самого зимой жена погибла. Так нелепо. Был гололед в декабре, если помните, зима еще теплая стояла. Дожди да ветер. А супруга из магазина возвращалась. Могла и не ходить, да хлеба на ужин не оказалось. На ступеньках поскользнулась и… головой о бетон. Мгновенная смерть. Мне соседи когда сказали, не помню, как на улице очутился, увидел только…