Александр Тамоников - Найти и уничтожить

Вернулся в спальню, сел рядом с Галиной. Схватил ее за волосы, рывком повернул заклеенное лицо к себе.

– Ты что же, сучка, не предупредила, что гостей ждала?

Женщина попыталась что-то ответить, но лента пропустила лишь слабое мычание.

– Чего размычалась, корова? Хочешь сказать, что не учили? Тогда я лично преподам тебе урок, дорогая, поздно все лучше, чем никогда!

Георгий встал, со всего размаха полоснул влажным ремнем по спине. На месте удара сразу же возник кровавый вздутый рубец. От его вида маньяк распалился. Он принялся хлестать жертву по всему телу. И бил, пока рука не устала. Затем, сменив ремень на нож, он набросился на окровавленную Галину.

Насилие прекратилось минут через пятьдесят.

Изуродованная ножом, зверски изнасилованная, мертвая женщина лежала с широко раскрытым от удара ножом горлом.

Георгий, голый и испачканный кровью, держа в руке орудие убийства, замер возле кровати, подняв голову и закрыв глаза. Тело его мелко вздрагивало. Это ловил свой кайф зверь, получивший то, чего с таким нетерпением дожидался.

Вскоре Георгий пришел в себя. Прошел в ванную, принял контрастный душ, выбросил в унитаз использованный презерватив, перчатки, содержимое пепельницы, начисто ее вымыл и поставил на место. Оделся. Стер из памяти сотового телефона покойной Галины свой номер. Внимательно осмотрелся. На этот раз он оставил следы. Отпечатки подошв полуботинок. Но это не страшно! Они доведут ментов лишь до дороги. Сейчас главное незаметно покинуть этот дом, поймать такси, приехать в свой район! А дома, как обычно, не спеша избавиться от всех улик. Причем туфли придется выбросить на улице, не входя в них в подъезд. Благо рядом постоянно горит мусорка, туда-то в огонь их и отправить! А домой войти в носках! Новый черный джинсовый костюм, купленный на рынке в 40 километрах от города, уже ждал его дома, как и новые туфли, купленные ранее и идентичные тем, что подлежат утилизации. Именно в этой новой, но привычной для всех одежде Георгий завтра, как всегда, к 8.00 пойдет на работу.

А город взорвет новость об очередных кровавых действиях беспощадного и неуловимого Монстра.

Георгий очень хотел, чтобы его называли именно так – Монстр, а не маньяк или серийный убийца. Ибо он и был Монстром, которого должны бояться все жители этого города! Города, где решать судьбы людские будет ОН, не подконтрольный никаким законам, кроме своих собственных!

В полночь он уже спал детским, спокойным, крепким, без сновидений сном, поставив будильник на семь утра.

Проснулся Климов раньше обычного, на часах было всего пять часов.

И проснулся от чувства какой-то непонятной тревоги. Первое, что он заметил, – Кати рядом нет, она, набросив халатик, стоит возле окна.

Катя, не оборачиваясь, спросила:

– Проснулся?

– Как видишь! А ты-то чего на улице с утра рассматриваешь?

Она не ответила на вопрос, произнеся:

– Представляю, что ты сейчас обо мне думаешь!

– И что же, по-твоему, я думаю о тебе?

– Ничего хорошего! После первой же встречи прыгнула к тебе в постель!

– Катюш, чего ты, собственно, завелась?

– А то, что не хотела я вот так! Не хотела, а сделала!

– И от этого сейчас страдаешь?

– Страдаю? Мягко сказано! Я просто ненавижу себя!

Климов затушил сигарету, встал, оделся в спортивные брюки и майку, подошел к женщине, обнял ее за плечи.

Она не отстранилась, да и чего теперь было отстраняться?

Климов прошептал Кате на ухо:

– Ты самая хорошая и... чистая из всех женщин, которых я знал до тебя! Ты лучше всех и правильнее! Не скажу, что влюблен в тебя, я просто не знаю, что это за чувство. Другие твердят при каждом удобном случае «люблю», а спроси у них, что такое эта самая любовь, многие ответят? Просто мне хорошо с тобой. Но даже не в близости дело, хотя она была прекрасна. А в том, что, видя тебя здесь у себя, я не чувствую постороннего человека. Ты словно всегда была со мной, просто мы разлучались ненадолго, а вчера вновь встретились! Поверь, я всегда говорю правду. Может, это и есть любовь? И потом, не мог же я оставить тебя одну в поселке?

Катя повернулась в объятиях к Александру, посмотрела в его глаза:

– Извини, Саш, ты вчера рисковал жизнью ради меня, а я тебе с утра выставляю свои капризы!

Климов перебил:

– Перестань! Не надо высоких слов типа «рисковал жизнью», «спас», не люблю я этого. Я выполнил долг мужчины и не более!

Катя прислонила голову к мощной груди Климова и... заплакала. Не от обиды, боли или страдания, а оттого, что ей, как и Климову, сейчас было необыкновенно легко и хорошо.