Александр Тамоников - По закону войны

– Конец, Боря! И… удачи тебе, браток!

Связь замолчала, майор приник к оптическому прицелу. Внимательно всмотрелся вперед.

И увидел расплывчатые силуэты, перемещающиеся в дыму, словно паря над землей. Но силуэты эти были выстроены в цепь по всей ширине ущелья. Рудаков перевел взгляд на утес, затем на вершину.

Через минуту передал Журавину:

– Леша! По условной линии, с отклонением в три метра вправо и влево, из всех видов вооружения – огонь!!!

Первый эшелон боевиков, состоявший из десяти наемников банды покойного Резы, сейчас никак не ожидал удара сверху.

Тем более выверенного, почти прицельного, удара по всей цепи.

Из десяти боевиков после трех залпов в живых, да и то ранеными, осталось не более двух-трех человек, что можно было определить по редким отчаянным воплям боли, которые скрадывала начинающая редеть дымовая завеса, но которые эхом разносились по пространству ущелья.

Эти вопли и стали сигналом для Рудакова.

Он вновь вызвал Журавина:

– Все, Леша, спасибо! Свою задачу ты выполнил, дождись Линько и начинай отход. Даст бог, встретимся на базе! Удачи вам!

– Держись, командир!

– Да уж как-нибудь! Ну, пока, дружище, конец связи!

Отключив станцию, майор приказал Зубову и Серкову также начать отход по ущелью, не выходя из зоны двусторонней связи.

– По пути, Гена, подберите «гарпун», он в районе…

– Понял, начинаем отход!

Рудаков посмотрел на Кулибина, спросил:

– Ну что, прапорщик, поиграем с наемниками в рулетку?

– С одним условием, командир!

– Каким?

– Что в роли крупье будем выступать мы!

– Об этом, Сеня, и базара нет. Слушай сюда! От середины ущелья вправо – твой сектор огня, влево – мой! Отход по команде!

– Понял, майор!

– Это хорошо, что ты такой понятливый! Мандража нет?

– Перед кем? Перед стаей шакалов? Странный вопрос!

– Ну и добро!

Офицеры спецназа припали к оружию, ожидая выхода противника на открытое пространство. Второй эшелон боевиков составом, уже втрое превышающим первый, проявил себя интенсивным огнем. Бандиты вслепую простреливали местность, перед тем как пойти в атаку.

Пули противно визжали, срикошетив от камней, фонтанчики пыли и мелкой каменной крошки вздымались со всех сторон от спецназовцев, но ущерба им не наносили.

Отстреляв боекомплект, перезаряжая автоматы, бандиты наконец появились из-за завесы дыма. Основная их часть продвигалась вдоль склонов, и только с десяток наемников перебежками приближались по центру ущелья.

Рудаков поднял магазинный гранатомет, показал на него жестом Кулибину. Что означало: сейчас обработаю банду гранатами, потом каждый начинает работать в своем секторе.

Прапорщик понимающе кивнул головой.

Бойцы отряда специального назначения «Кавказ» прекрасно могли общаться языком жестов.

Майор устроился удобнее, навел гранатомет на левый склон, пустил две осколочные гранаты в правый фланг наступающих наемников. Тут же перевел ствол вправо, выстрелил в скопление бандитов на левом фланге.

Взрывы гранат нанесли серьезное поражение бандитам, которые невольно залегли. А ущелье огласилось еще более громким воем.

Рудаков отложил гранатомет в сторону и одновременно с прапорщиком открыл огонь из автомата по фронту, заставив и передовой отряд залечь, потеряв несколько человек.

Майор быстро перезарядил «ГМ-94», приказал прапорщику:

– Отстреляй магазин по своему склону и пулей назад на двадцать метров. Оттуда, зарядив автомат, прикроешь мой отход!

Кулибин, не сказав ни слова, открыл огонь по правому склону, где в отличие от левого начали подниматься бандиты.

Массированный обстрел заставил их вновь приземлиться.

Опустошив магазин, прапорщик взглянул на командира. Тот большим пальцем сжатого кулака указал себе за спину, что означало – начать отход.

Как только прапорщик сорвался с места, Рудаков вновь провел гранатометную атаку, заменив «ГМ» на автомат, открыл слепой огонь, переводя оружие справа налево, не давая бандитам подняться. Они не молчали, огрызались, но прицельно стрелять не могли.

«Профи» спецназа не давали им сделать это.

Отстреляв магазин, майор опустился за большую каменную глыбу. Перезарядил автомат.

Увидел, как метрах в тридцати от одного валуна к другому полетел камешек, понял – прапорщик показывает подходящее для следующей позиции место, куда надо перебазироваться майору, и докладывает о готовности прикрыть его перебежку на новый рубеж обороны.