Александр Тамоников - По закону войны

Рудаков спросил:

– А что Николай?

Кулибин, посмотрев на майора, ответил:

– Извини, командир, но твой брат действительно слабый человек. Странно, как его раньше не подмяли конкуренты по бизнесу. Он молчал, когда она говорила. А Надежда… Это, конечно, не мое дело, но она… судя по всему, к тебе неровно дышит…

Майор перебил прапорщика:

– С чего ЭТО ты взял?

– Ни с чего я ничего не брал! Она сама как-то обмолвилась, что вся ошибка ее жизни в том, что когда-то не поверила тебе, майор, любовь свою загубила! Это правда, командир? Нет, естественно, это твое сугубо личное дело…

Рудаков коротко ответил:

– Правда, Сеня, правда.

И майор пошел к дому, бросив подчиненному:

– Поставь тачку в гараж. Ты голоден?

– Нет! Перекусил по дороге.

– Хорошо, жду тебя в доме.

Кулибин выполнил требование командира, прошел в здание, принял душ, переоделся в спортивный костюм. Вышел в гостиную, где его, сидя в кресле у журнального столика, ожидал Рудаков. Майор произнес:

– Я понимаю, Сень, что ты устал безмерно и скоро пойдешь отдыхать. Но перед этим я должен довести задачу, которую завтра предстоит выполнить. Это не займет много времени.

Майор расстелил на столике схему, которую набросал возле дачного поселка Береговое, ожидая возвращения оттуда джипа. Схему, являвшуюся, по сути, планом захвата Долматова-младшего:

– Смотри, Сеня, вот выезд из города по трассе на Веселовск, через двадцать километров поворот к дачному поселку. Туда завтра, с одной из своих проституток и водителем, без охраны, после одиннадцати часов отправится наш Антоша. Вот здесь, – майор указал на крестик, – мы должны будем синхронно и автономно друг от друга делать следующее…

И Рудаков кратко, но содержательно поставил подчиненному задачу, закончив инструктаж словами:

– Действуя строго по плану, мы завтра возьмем сынка Долматова! Место для него в подвале я подготовлю. Тебе ясна твоя роль в акции?

– Так точно!

– Вот и хорошо. Твое оружие – «клин», мое – помповый магазинный гранатомет с газовыми зарядами. Тебе выезд на позицию в восемь утра. В 10.00 ты должен быть на рубеже ожидания. Ну а я подготовлю камеру для пленника и сяду на хвост джипу. Дальше повторяться не буду. Работаем в масках.

Прапорщик встал:

– Я все понял, командир!

– Отдыхай, Сеня.

Отпустив подчиненного, Рудаков также принял душ, лег на софу в гостиной. На часах было 23.05. Надо спать.

Но мысли, проклятые мысли, вновь и вновь возвращали его к Надежде. И не хотел о ней думать боевой майор, и не мог отогнать думы. Пытался вспомнить Тоню, но та даже в памяти была так же далека от него, как и в жизни.

Быстрее бы закончить дело с Долматовыми, и на базу! Там скучать командование не даст. И вновь начавшаяся боевая работа отвлечет его от ненужных мыслей, а потом, глядишь, и встретит он ту, с которой решит связать свою жизнь. Но это после того, как будет отстранен от боевой работы, переведен в учебный центр или какой-нибудь отдел главного штаба «Виртуса», не раньше. А пока жизнь будет висеть на волоске… Но хватит о грустном. Лучше о Тоне! Как она смотрела на него в далеком ущелье Дракона? С нежностью, теплом, которое и сейчас накрыло его трепетной волной. Но Тоню сменила Надежда с ее шепотом: давай все изменим, мы же любим друг друга…

Так за противоречивыми мыслями о своей неудавшейся, хаотичной личной жизни майор Рудаков незаметно уснул.

В 8.00 из углового дома на пересечении улиц Гагарина и Лунной, в сторону выезда из города, выехала «девятка». Вел ее прапорщик Семен Кулибин. Рядом на сиденье пассажира лежал пистолет-пулемет «клин», накрытый газетой.

А в 8.10, после подготовки подвала к приему «гостя», из левых скрытых ворот высокого забора того же дома на серебристой «десятке» выехал на улицу Лунную майор Рудаков. Под сиденьем был закреплен магазинный гранатомет, снаряженный газовыми зарядами «удар», сзади лежала прослушка. Автомат спецназа «ВАЛ» с магазином, снаряженным двадцатью девятимиллиметровыми патронами, завернутый в телогрейку, нашел приют на коврике у переднего сиденья пассажира.

«Десятка» направилась в сторону завода железобетонных конструкций.

В 8.25 Борис был на месте, поставив машину у тротуара недалеко от остановки общественного транспорта. Достал прослушку, привел ее в действие.

Эскорт Антона появился ровно в 8.30. А десятью минутами позже на площадку перед конторой въехала колонна Долматова-старшего. Отец с сыном пожали друг другу руки. Рудаков услышал в динамике: