Александр Тамоников - По закону войны

Витек тяжело вздохнул:

– Эх, Вован, понимаю я тебя, брат, да вот помочь ничем не могу. Сам без работы уже год! Куда ни пришел бы, ответ один: не нужен! Морда, видишь ли, им моя не нравится, пропитая она! А как тут не запить, при жизни такой?

«Афганец» согласился:

– Точняк! Вот и я вчера взял да пропил эти гроши. И домой на полусогнутых. Жена, сам понимаешь, в слезы, а я на диван. Утром просыпаюсь, на столе записка: «Живи как хочешь, мне эта нищета и твои пьянки надоели! Изменишься, бросишь пить, сможешь жить нормально, обеспечивая семью, – вернусь! Гулять от тебя не буду! Об этом не думай! И пойми меня, я тоже человек. Катя».

«Афганец» вздохнул:

– Вот так, Витек. И я Катьку не виню! Нет. А что делать – не знаю. Устроили, бляди, жизнь нам, хуже собачьей, хоть удавись! Твари!

Друзья замолчали, закурив «Приму» из пачки афганца.

Рудаков посчитал, что настал момент и ему вклиниться в их диалог. Раз «афганец» работал на заводе, причем водителем, то от него вполне можно получить интересную информацию о Долматовых.

Майор извинился, приблизившись к мужчинам:

– Простите, не помешаю?

«Афганец» ответил:

– Да вставай, место не куплено!

Рудаков произнес, обращаясь к Владимиру:

– Я, браток, краем уха услышал, что Афган ты прошел?

Тот ответил со злобой и обидой:

– Ну и что? Какое это ТЕПЕРЬ имеет значение? И кому это теперь интересно?

Майор ответил:

– Мне интересно! И еще миллионам нормальных людей.

«Афганец» усмехнулся:

– Где ты, браток, видишь этих нормальных? Здесь, в рюмочной? На улице? Да не нормальные они, а узники! В рабов всех, суки, превратили, из людей волков сделали, мать их! Эх, автомат бы, да завалить кое-кого из «Белого Дома», с губернатором вместе, коммунистом хреновым! Задолбали, скоты!

«Белым домом» в Павловске, как, впрочем, и в большинстве городов России, принято было называть здание бывшего обкома КПСС, ныне Администрации области.

Немного успокоившись, афганец спросил у Бориса:

– Сам что, тоже «за речку» имел удовольствие прогуляться?

Рудаков коротко ответил:

– Имел!

– Свой, значит? Где воевал?

– Под Кандагаром, в десанте.

– А я в армейской разведке. За два с лишним года, считай, весь Афган прошел! Даже у узбека Дустума и Пандшерского Льва, таджика Ахмад-шах-Масуда в тылах побывал. Две «Отваги», «За БЗ» и «Красную Звезду» с двумя осколками и одной пулей привез оттуда! А ты?

– «За БЗ» и тоже «Звезду».

Под наградами подразумевались ордена «Красная Звезда», медали «За Отвагу» и «За Боевые Заслуги».

«Афганец» оценил:

– Тоже не хило! Как зовут-то тебя, брат?

– Анатолий, – представился Борис.

– Трудишься где?

– На пенсии.

– Из офицеров, что ли?

– Из них.

«Афганец» проговорил:

– Да! Там разницы особой между нами, я служил сержантом, не было! Все под одним прицелом ходили. Деньгами не богат, Толик?

Рудаков понял, куда клонит «афганец», ответил утвердительно:

– Есть немного, но вы вроде похмелились уже? В разнос не пойдешь?

– Нет, – ответил Владимир, – сегодня уже нет!

Борис достал сотенную, протянул ее бывшему сержанту-разведчику.

Тот взглянул на щедрого соседа, взял деньги, тут же передав банкноту собутыльнику:

– Сгоняй, Вить, в магазин, возьми пузырь! Не хер лысому переплачивать. И сигарет прихвати!

Виктор послушно вышел из рюмочной.

«Афганец» спросил:

– Тебя-то, Толя, каким ветром сюда занесло? Раньше я тебя здесь не видел, а посещаю сие заведение частенько.

Рудаков указал взглядом на здание конторы ЖБК:

– Да, вот, думал там работу найти! Направление из бюро по трудоустройству взял, есть вакансии на заводе и зарплату обещают неплохую. На пенсию, даже военную, сейчас нормально не проживешь.

«Афганец» усмехнулся:

– На ЖБК решил податься? Ну-ну! Попробуй!

Майор заметил:

– Да слышал я, как там с работягами обращаются, но, может, где в конторе за место зацеплюсь?

Владимир вновь саркастически усмехнулся, переспросив:

– В конторе? Помечтай! Там только поджопники Долматовых сидят, родственники, бляди, блатные. А тебе, Толя, кроме вибратора на бетоне, рассчитывать не на что, или на водилу, если права есть! Только учти, пахать задарма будешь, как негр на плантации! Это я тебе как «афганец» говорю!

Рудаков спросил, хотя прекрасно знал ответ на свой вопрос:

– И кто же превратил завод в концлагерь?

Владимир поднял указательный палец вверх:

– Вот! Вот тут ты дал абсолютно точное определение режиму на заводе! В натуре, концлагерь! А фюрерами там некие Долматовы, отец и его отвязанный сын! Слыхал о таких?