Анастасия Валеева - Погоня за оружием

– Что здесь рассказывать? – нехотя начал тот. – Ивушкина свалили на землю двумя ударами рукоятки пистолета в лицо. Когда он неожиданно резко вскочил и попытался спастись от неминуемой гибели бегством, первая же, посланная вдогонку пуля сшибла «братка» тупым ударом под левую лопатку. Пуля пронзила сердце, но этого убийце оказалось мало, он сделал контрольный выстрел в голову.

– Сема! – Яна брезгливо сморщилась. – Мне не нужны эти ужасные подробности. Расскажи лучше, что это был за человек.

– Лично я человеком его с трудом могу назвать. В молодости он сел на иглу. Через пару лет был осужден за распространение наркотиков. Отбыв срок, вышел из колонии, но еще через два года попался вновь. Нарушив подписку о невыезде, парень благополучно скрылся из города, за что был объявлен в розыск. Спустя год создал липовую фирму по пусканию в оборот денежных средств вкладчиков, обещая им бешеные проценты по вкладам. Лохотрон заработал лучше, чем ожидалось – сотни людей позарились на бесплатный сыр, забыв, что он бывает только в мышеловке. Настал момент, когда разгневанные вкладчики накинулись на мошенника, но он бежал от них сюда, в наш город, где стал членом одной из преступных группировок. Имея богатый материал на Ивушкина, органы быстро и легко установили личность убитого. Вот, пожалуй, и все.

Дослушав рассказ приятеля до конца, Милославская еще раз прокрутила его в сознании и пришла к выводу, что этот человек вряд ли мог быть знакомым Щербакова. Однако мысль о присутствии какой-то связи между исчезновением оружия и произошедшим убийством все же не покидала ее.

Семен Семеныч между тем не переставал подливать себе портвейн, залпом опустошая рюмку за рюмкой. С той же скоростью он уничтожал и закуску, и вскоре стол заметно опустел. К удивлению Яны, Руденко не отказался и от пирога, обещанного ею.

– Ой, спаси-и-бо… – поглаживая живот, протянул он, наконец. – С места вставать не хочется…

– Это что, тонкий намек? – Яна улыбнулась.

– Тебе не трудно меня раскусить, – Три Семерки виновато пожал плечами, – признаюсь, претендую на скромный ночлег где-нибудь в уголке твоего дома.

– Нет, нет, нет! – категорически возразила Милославская. – Жена вернется, а ты неизвестно где! И что же тогда, я окажусь причиной вашего семейного разлада? Иди домой.

– Ну, Яна Борисовна… – умоляюще протянул Руденко.

Милославская оставалась непреклонной. Конечно, для этого у нее были и другие причины, кроме нежелания нарушать счастливую семейную жизнь приятеля. Слушание до полуночи пьяных бредней Семена Семеныча ей казалось малопривлекательным, тем более, что она собиралась поработать с картами и наметить дальнейшие шаги в расследовании.

Три Семерки нехотя покинул жилище гадалки, прикуривая сигарету и с ворчаньем сетуя на негостеприимность подруги. Яна быстро навела порядок на кухне, приняла душ, и, уютно устроившись на кровати, взяла в руки колоду. Она разложила перед собой карты и стала раздумывать, какой-же из них воспользоваться на этот раз. Нужно было хорошенько все взвесить и установить, которая из карт может принести на данный момент максимальную пользу. Мысленно перебрав все «за» и «против», гадалка остановила свой выбор на «Взгляде сквозь оболочку».

На этой карте, как и на некоторых других, был изображен человеческий глаз, только здесь в зрачок окруженного темнотой глаза направлялись из неизвестности два энергетических луча.

Обычно этакарта помогала определить настроение человека и его стремления. Это-то экстрасенс и решила взять во внимание. Она задала вопрос: «Кто был охвачен желанием, стремлением украсть оружие Щербакова?» – и стала повторять его, положив ладонь на «Взгляд сквозь оболочку». Ожидаемое тепло стало ощущаться не сразу и Яне пришлось приложить немалые усилия, чтобы максимально сконцентрировать энергию, внимание и данную ей свыше силу.

Вопреки ожиданиям, перед Милославской вновь возникла картина той злосчастной вечеринки. Сначала ее взору предстал стол, сервированный довольно неприхотливо и, даже можно сказать, убого: шпроты в прямо в консервной банке, копченая рыба на листе бумаги, огурцы с помидорами, порезанные крупными кусками и так далее. Главным достоинством стола были пара бутылок водки «Орфей» и столько же полуторалитровых бутылок пива. Однако, собравшиеся явно не собирались этим себя ограничивать. Немного в стороне на полу стоял ящик, наполовину наполненный пивом, наполовину – водкой.