Альберт Байкалов - Финишная кривая

– Где Казбек и Муса? – оглядевшись, спросил Мехди.

– Отдыхают, – пожал плечами Дукузов. – Один сверху, другой там, – он махнул рукой в сторону березовой рощицы. – Сам же сказал, что те, кто не работают, охраняют.

– Арслан, – неожиданно окликнул его Бушалов, – зачем нам такой большой схрон? Взорвем поезд и тоннель, потом что, жить здесь будем? Наши братья на родине тратили на такие стройки много времени, и работали у них не шесть человек. Здесь же, ко всему, земля мерзлая.

– Еще немного, и в этих краях ударят такие морозы, что деревья будут лопаться, – со знанием дела заговорил Дукузов. – А потом, как ты собираешься отсюда уезжать? Здесь пробка настоящая будет. Кроме того, русские станут всех трясти. Мышь до Москвы не доберется. Да и… – Он осекся, бросил на Мехди настороженный взгляд, вспомнив о предупреждении не говорить пока моджахедам об их дальнейших планах.

А было все просто – претворялась в жизнь мечта, которую озвучивали когда-то с экранов телевизоров и в Интернете сложившие свои головы за независимость Ичкерии руководители сопротивления, – мечта о переносе боевых действий на территорию России. В самые потаенные ее уголки, где мало кто толком знал, что творится на далеком Кавказе, планировалось перебросить несколько десятков подобных группе Мехди отрядов. Для властей это будет шоком, для большинства россиян, влачащих жалкое существование, искрой, которая превратится в пожар.

– Что? – Бушалов продолжал выжидающе глядеть на второго после командира человека в отряде.

– Надо все закончить до завтра.

– Не успеем, – нахмурился Бушалов и оглядел отвесные стены ямы. – Еще деревья рубить, потом сюда таскать…

– Как работают русские? – глядя на двух перепачканных с головы до ног охотников, захваченных несколько дней назад, спросил Мехди, заранее зная ответ.

– Лучше, чем трактор! – на лице Бушалова появилась едва заметная улыбка.

Пленники, почувствовав, что разговор идет о них, не переставая выбрасывать лопатами землю, стали поглядывать в сторону появившихся сверху чеченцев.

– Ты говорил мне, они жили в зимовье, которое где-то недалеко отсюда, – неожиданно заговорил Мехди. – Надо сходить туда. Возможно, там есть хорошие доски, стол. Если мы на крышу блиндажа начнем валить большие деревья, на это могут обратить внимание. Кстати, спроси у них, какая там печь?

– Эй, русский, – окликнул Дукузов пленников. – А в ваш зимовье печка есть?

– Буржуйка, – пробурчал молодой.

– Как это? – не понял Дукузов.

– Это значит – железный, – пояснил Мехди на русском и вновь заговорил по-чеченски: – Бери Тамару, Рашида и Казбека. Этих свиней тоже, – он показал взглядом на пленников. – Идите туда, забери все, что может пригодиться. Неси сюда. Нам керосиновая лампа нужна, чашки, стол. Надо будет, сходи два раза. Последний раз пойдешь, подожги зимовье. Только постарайся обойтись одной ходкой. Смотри, чтобы никто не хитрил. Каждый берет, сколько может.

До небольшого, похожего на землянку зимовья дошли за пару часов. Еще издали стало ясно, что в нем никого нет. Дверь снаружи была подперта палкой.

Войдя внутрь, Дукузов поморщился от запаха гари. Так пахло на пепелищах в селениях. Грубо сколоченный стол, две лавки, посреди небольшая круглая печь, обложенная со всех сторон камнями.

– Это чтобы тепло дольше держало, – пояснил молодой пленник, проследив за взглядом чеченца. – Только иногда они лопаются. Звук как из ружья.

– Тамара! – окликнул Дукузов оставшуюся снаружи чеченку.

Женщина, словно тень, проскользнула внутрь.

– Собери с полок посуду, лампу и выноси на улицу. – Он посмотрел на Рашида и Казбека: – Надо разобрать крышу и снять печь.

– Там, с другой стороны, сани стоят, – догадавшись, зачем они сюда пришли, вновь заговорил молодой пленник. – Когда много животины набиваем, то сами в них впрягаемся и тащим вниз.

– Покажи, – оживился Дукузов.

Уже спустя час небольшие, сделанные из трех широких лыж сани были под завязку загружены всем, что, по мнению Дукузова, могло пригодиться для завершения их строительства. Кроме этого, включая его самого, каждый что-то взял в руки. К задней части саней привязали молодую, но густую сосну. Волочась следом за «обозом», она скрывала следы. Вновь пошел снег.

Намочив в керосине тряпочку, выходивший из разграбленного зимовья Казбек засунул ее в щель между бревен и поджег, после чего двинули в путь. Чеченцы шли впереди пленников, которые, с трудом перебирая ногами, тащили сани. Сосна практически полностью убирала следы, оставляя лишь полосы на снегу, которых, по мнению Дукузова, уже к утру не будет видно. К тому же снегопад усилился. С несколькими остановками в сумерках вернулись обратно.