Владимир Колычев - Приказано умереть

Марат озаренно посмотрел на Зубова. Он чувствовал себя полным профаном. Действительно, на его руке должны были остаться пороховые газы. Но их не было. Ведь он же не стрелял…

– Насколько я знаю, милиция застала вас на месте преступления, так? – спросил адвокат.

– На месте чужого преступления, – уточнил Марат.

Но Анатолий Нилович пропустил его комментарий мимо ушей. Он размышлял вслух:

– Допустим, вы убийца. Но с места преступления уйти вы не успели. Значит, вы оставались в той же одежде, в какой находились в момент выстрела. Перчатками вы не пользовались – а то как же могли остаться отпечатки пальцев на револьвере. Значит, микрочастицы пороховых газов оставались на кожном покрове вашей руки… Так, так… Скажите, Марат, а вашу одежду на экспертизу не брали?

– Нет.

– Плохо, очень плохо… Сейчас уже поздно. Хотя, хотя… Так, еще один вопрос. Что делали с вашими руками после задержания. Ну, то, что отпечатки пальцев откатывали, это понятно. Что еще?

– Скотч на внешнюю сторону ладони накладывали. Ну, не скотч, а какая-то липкая лента…

– Липкая лента… – усмехнулся Зубов. – В этой ленте ваше спасение!.. Если, конечно, вы не убивали… Значит, экспертиза проводилась. Но почему в материалах дела нет результатов… Что-то темнит следователь. Неспроста все это… Хотелось бы вас обнадежить, Марат. Но не будем торопить события. Сначала попытаемся в них разобраться…

Анатолий Нилович передал Марату презент от Каролины – блок «Мальборо» – попрощался с ним и отбыл. Он же отправился обратно в камеру. С надеждой на лучшее.

Надо же, Каролина узнала о его беде, наняла умного адвоката. Сам же Марат и не знал, что его невиновность можно доказать отсутствием на нем следов пороховых газов…

А может, Каролина и вовсе здесь ни при чем. Что, если адвоката прислал сам Суходол или кто-то из его холуев? Если так, то Зубов не обязан спасать Марата, напротив, он должен его утопить. Что, если существует заключение экспертизы, доказывающее его невиновность? Существует, просто следователь Нечесов не показывает его Марату – ждет, когда он сломается под гнетом обстоятельств и оговорит самого себя… Если такое заключение существует, то Зубов раздобудет его и уничтожит. Тогда Марату точно хана…

Марат мучился сомнениями. Он не знал, что предпринять. Добиться встречи с Нечесовым, поделиться с ним своими подозрениями… Но не станет ли это глупым шагом с его стороны. Ведь если подозревать всех и вся, то и самого Нечесова можно обвинить в сотрудничестве с продажным генералом. Что, если Суходол каким-то образом договорился со следствием, чтобы утопить Марата? А запросто. Ведь смогли чеченцы договориться с российским генералом. Почему же генерал не может затем договориться со следствием? Заплатил, и все дела… Может, и не было на револьвере никаких отпечатков пальцев. Может, Марат стал жертвой чудовищной фальсификации фактов…

Через два дня его снова вызвали в комнату для допросов. Там его ждал Нечесов. Марату пришлось брать свои нервы в узду. Не стоит выливать на следователя свои подозрения. Без фактов и доказательств такое обличение будет лишь пустым сотрясанием воздуха. Да и следователь разозлится не на шутку…

– Ну что, Марат Иванович, созрели для истины? – снисходительно спросил Нечесов.

– Созрел, – кивнул Марат.

– Что, будем сознаваться? – с надеждой глянул на него следователь.

– Будем. Не убивал я Темлякову.

Нечесов не скрывал своего разочарования.

– А я почему-то думал, что у нас будет совсем другой разговор.

– Мелко плаваете, гражданин следователь, – усмехнулся Марат. – Создали для меня нечеловеческие условия и думаете, что я сломаюсь. Да я и не к таким условиям привычен. Вы когда-нибудь сидели в болоте по шею в воде? Да так, чтобы три дня кряду…

Нечесов хотел что-то ответить, но в дверь постучали. В помещение вошел Зубов. На губах резиновая улыбка.

– Извините за опоздание…

Нечесов тоскливо кивнул. Он был бы только рад, если бы адвокат вообще не появлялся. Но Анатолий Нилович уже здесь, и никуда от него не денешься.

Следователь вздохнул и потянулся к бланку протокола, принялся его заполнять. Теперь хочешь не хочешь, а официальность придется соблюдать.

Наконец он спросил:

– Гражданин Крушилин, вы признаете себя виновным в совершении преступления?

– Нет, – покачал головой Марат.

Он готов был принять любые условия игры, лишь бы не сознаваться в том, чего не совершал. Но вот Зубова глупая казенщина вовсе не устраивала.